Невиновных нет
Шрифт:
– Готов стать клиентом вашей фирмы ради такого сувенира, - засмеялся я.
– Милости прошу, - Кнорре достал бумажник и извлек оттуда визитную карточку.
Я сделал то же самое. Прочитав мою визитную карточку, Кнорре произнес:
– О! Да вы действительно возможный клиент!.. Рад был познакомиться... Ну, что ж, займемся вашей машиной...
Через пять минут Кнорре завел двигатель моего "рено" и вытерев ладонь о ладонь, объявил:
– Вы просто залили свечи. Теперь все в порядке, - прислушался он, как спокойно на холостых оборотах работает мотор.
– Большое спасибо, месье Кнорре. И
– Ничего. Пожалуйста. Рад буду продолжить знакомство.
Мы вежливо попрощались.
– Натали!
– позвал Кнорре.
Девочка подбежала, уселась в машину и они укатили...
Я не стал форсировать события, терпеливо ждал. Однажды с утренней почтой получил довольно объемистый каталог фирмы "Орион" - прекрасно изданный, на плотной белоснежной мелованной бумаге, с цветными, абсолютно натурального цвета фотографиями образцов продукции, уже известный мне набор: умывальные раковины-тюльпаны, биде, облицовочная плитка и прочее. И, разумеется, ни слова о лаборатории с ноу-хау. "Ладно, подождем еще, подумал я, - звонить пока не буду, но чтоб сучить покрепче ниточку, отправлю официально-благодарственное письмо, буквально две-три строчки". Так и сделал. Через неделю Кнорре позвонил. Я еще раз поблагодарил его за каталог, пообещал переправить его в Москву знакомому из торгово-посреднического объединения, может быть, проявят интерес, поскольку изделия фирмы Кнорре - это для России нынче дефицит.
– Месье Перфильев, - сказал он, - не исключено, что мне придется съездить по делам в Россию. Предварительно хотел бы с вами посоветоваться. Может быть пообедаем вместе? Я приглашаю. Скажем завтра.
– Готов быть вам полезен, - ответил я.
– Есть симпатичный ресторанчик "Куропатка". Вы откуда будете ехать?
– От метро "Опера".
– От "Опера" вам надо миновать две станции и выйти на Сентье. Жду вас в два. Устраивает это время?
– Вполне, - ответил я...
"Куропатка" была действительно симпатичным и уютным местом. При входе неожиданно встречала живая коза на постаменте, над дверью в туалет голова тигра, на стенах охотничьи ружья, чучела птиц и зверей. В зале сумеречно, стояли лампы-бутылки с колпачками-абажурами из какого-то красного материала, похожего на рогожку. Мы сели за столик у окна. Ресторан был не из дорогих, как я понял, для публики среднего класса клерков близлежащих контор, продавщиц окрестных магазинов, служащих рекламных агентств и государственных учреждений, находившихся неподалеку. За одним большим столом обедали восемь японцев, ели они молча, с той одинаковой серьезностью, с какой привыкли относиться ко всякому делу: будь то работа или поглощение пищи...
Когда мы перешли к десерту, пили кофе, Кнорре сказал:
– Я получил информацию, что у вас в городке Белояровске есть карьер, где добывают уникальную белую глину. Карьер дышит на ладан, нет средств, техники. Я хочу поехать, взять пробы. И если это окажется то, что мне нужно, готов заключить солидный контракт. С выгодой для обеих сторон.
– Что это за такая волшебная глина?
– как бы несерьезно улыбнулся я.
– Ужели в Европе поближе нет подходящей для унитазов и облицовочной плитки?
– добавил.
– Представьте,
– Но до сих пор вы же обходились другой глиной. И, как понимаю, неплохо, - я почувствовал, что он что-то недоговаривает.
– Хорошему предела нет. Хочу упредить возможных конкурентов, вежливо завершил он тему.
– Где этот Белояровск?
– спросил я.
Он назвал.
– От Москвы далековато. Чем могу быть полезен?
– Мне нужно точно знать, как туда добраться, с кем там иметь дело, чтобы не терять ни времени, ни денег зря. Это возможно?
– Я попробую сделать для вас большее: не только узнать, с кем надежнее всего иметь дело, но и избавить вас от предварительной поездки в Белояровск.
– Каким образом?
– удивился он.
– Сколько вам нужно этой глины для апробации?
– Килограммов сто.
– Через месяц мне в офис должны прислать самолетом большой багаж наши образцы, я готовлю выставку. Попрошу коллег в Москве решить и вашу проблему - доставить сюда с моим багажом центнер глины. Наши часто летают из Москвы чартерными рейсами в областной центр, так что сгонять автомобилем из областного центра в Белояровск несложно. Знают, что получат от меня сувениры из Парижа.
– Это было бы выше всех моих ожиданий!
– воскликнул Кнорре.
– Если глина окажется такой, как мне говорили, я заключу контракт, а вы получите комиссионные.
– Там будет видно, - засмеялся я.
– Кстати о сувенирах: во-первых, я оплачу стоимость тех, что вы купите для людей, которые доставят глину из Белояровска, они ведь тоже, возможно, понесут расходы: во-вторых, - он открыл кейс-дипломат из хорошей коричневой кожи, выложил передо мной с десяток черных коробочек с белой полоской, на которых был изображен брелок в виде сердечка и луч, бьющий из его оконечности, а сверху шла светлая надпись "Superled Schllussellicht" Это вам.
– Огромное спасибо!
– искренне поблагодарил я, зная падкость на подобные безделушки тех, кому придется их дарить...
Мы допили кофе. Счет оплатил Кнорре. Мы вышли, тепло расстались, договорившись поддерживать связь...
Дома я подытожил: Кнорре, конечно, темнил, что вдруг ему понадобилась особая белая глина из Белояровска для унитазов и бидэ. Раньше обходился, и неплохо. Так в чем же дело? Темнил и я: никто из "Экспорттехнохим" никакими чартерными рейсами не летает в этот Белояровск, и, тем более никто не будет гнать машину за какой-то глиной для меня. Я просто сообщу в свою гнусную контору, что вышел на Кнорре и что ему понадобилась белая глина. Они там на уши встанут, в зубах припрут из Белояровска центнер глины, чтоб затем доставить мне в Париж первым же рейсом "Аэрофлота" это дерьмо. Дерьмо ли?..
6. ПАРИЖ. ЖЕЛТОВСКИЙ. ДВА С ПОЛОВИНОЙ ГОДА ТОМУ НАЗАД
Я, Желтовский Дмитрий Юрьевич, мужик крепкий, мне 38 лет, но вчера перебрал, и башка все еще чужая. Сейчас пивка бы поправиться, а то в самолете нахлебался воды, только мочевой пузырь дразнил. Видок, наверное, у меня, как у бомжа, пардон, как у клошара, я же в Париже. Даже консьержка посмотрела на меня подозрительно, когда я двинулся вверх по лестнице к квартире моего приятеля и коллеги Поля Берара.
Поль живет на третьем этаже, марши длинные, крутые, даже я сопел, и когда Поль открыл дверь, я первым делом спросил: