Невменяемый скиталец
Шрифт:
На что Уракбай со всей возможной лестью воскликнул:
– Вот что значить быть сильным и красивым! Все знаешь, все тебя уважают.
– А то! – подбоченился слуга. – Но сразу придал себе вид хитрого и опытного пройдохи: – Но это не значит, что я буду трепаться об известных мне секретах на каждом углу.
– Ну что ты, что ты! Кто бы мог сомневаться в твоей преданности! Нам ведь только и интересно, что о нашем ближайшем будущем узнать. Тебе ведь это ничего не стоит…
– Вообще-то да, – признался здоровяк. – Про это и так все дворовые знают и, честно говоря, даже вам немного завидуют.
– А
– Вот и не угадал! Только недавно герцогиня со смехом восклицала: «Да этот урод мне всех лошадок своим видом распугает! Пусть и дальше продолжает работать в своем привычном ам… ампилуа!»
Слуга явно запнулся на незнакомом для него слове. Пришлось его поправить:
– Может: «амплуа»?
– Верно! Так и сказала. А потом добавила: «С его рожей только и служить комедиантом».
От такого определения молодой ордынец немного растерялся:
– То есть ты хочешь сказать, что нас хотят продать в какой-то театр?
– Еще чего! Ее сиятельство и сама умеет деньги зарабатывать. Поэтому решила сделать из вас передвижную группу артистов, которые будут ездить по всей Менсалонии, рассказывать о сражении с Титанами и собирать после представления деньги.
– Э-э-э…? Сами будем ездить?
– Ну, дурачком то не притворяйся! – рассмеялся слуга. – И так для побега, небось, половину харчей припрятали?
Уракбай покачал головой с явным укором, а потом указал на своего сослуживца, который к тому времени уже приговорил пол корзины:
– Разве с ним что-нибудь припрячешь?
Слуга и сам присмотрелся к исчезающей, словно по волшебству пище и с уважением крякнул:
– Да-а! Начнешь у такого корзину забирать, так он и руку по локоть откусит.
– Так что там с театром, – смиренным голосом напомнил молодой ордынец.
– Да ничего. Выделят вам крытую повозку с бойким возницей и дадут покровителем целого Эль-Митолана. Он будет пересчитывать собранные вами денежки, и сдавать их в каждом городе в очередной банк. Это чтобы не ограбили вас по дороге, потому как разбойников развелось – просто жуть страшная.
– Так чему же тут завидовать? – посерел лицом Уракбай. – Если наши шеи ежедневно собой рисковать будут! Под топорами татей ничего хорошего нет.
– Да вообще-то про разбойников больше сказки рассказывают, – пошел на попятную постельничий графа. – Так что переживать вам нечего. А вот работать вы совсем не будете. Только и делов, что перед публикой выступить, да с подносом пройтись. Мечта любого раба! Так что вам однозначно повезло. Глядишь с вашими талантами и до выступлений в Долине Развлечений дойдете. Граф очень хохотал, когда такую идею выдвинул.
– Только этого нам не хватало, – без всякого притворства позеленел будущий комедиант. – Говорят оттуда никто живым не уходит.
– Полная чушь! И нищие туда ходят попрошайничать и все цирковые и театральные труппы стараются завернуть в Долину как можно чаще. Ты себе не представляешь, какие там богатства вращаются, и какие деньжищи порой счастливчики на ставках выигрывают. По этой причине и артисты там отменно зарабатывают. Хорошие, конечно, потому как Хозяева плохих к Долине и на арбалетный выстрел не подпускают. Так что если прославитесь в малых городках или в столице, то вас обязательно и на арену Гладиаторов пригласят.
– Так ведь столица в другом конце Менсалонии, – стал припоминать Уракбай.
– Ха! Мали ли у вас как судьбы сложится. Глядь, а через пару недель уже и до Граданы доберетесь. Ну а если после этого и в Поднебесном Саду удастся побывать, то и в Долину Развлечений вас обязательно пригласят.
– Не понял, разве Садовники тоже представления любят? Туда ведь простым смертных хода нет.
– Кто тебе такое сказал? Ха! Какие только сказки в вашей дикой Орде не выдумают безграмотные людишки. Чтобы ты знал: горы с Поднебесным Садом вообще считаются у нас отдельным государством, но тамошние обитатели имеют своих представителей во всех остальных городах Менсалонии и приглашают к себе всех, кого им заблагорассудится. В том числе и великих артистов, поэтов, певцов и трубадуров. Выступить там – считается, чуть ли не престижнее, чем во дворце короля. Так что у вас – большое будущее.
После этих слов слуга убежал, а пленники, после очередного переедания улеглись на свои лежбища. Заринат уснул сразу, а вот его молодой коллега еще некоторое время ворочался, размышляя и о новом повороте в судьбе и о новых шансах к побегу, которые обязательно могут появиться во время гастролей. Хоть как бы тут им сыто и вольготно не жилось, оставаться в рабах до конца своих дней бывший вор и мошенник не собирался.
Утром ордынец проснулся в момент, когда Заринат с кряхтением встал на пол ногами и словно сомнамбула отправился к отхожему месту. Выйдя из-за ширмочки, он точно с таким же глупым выражением лица отправился к двери. Уракбай открыл было рот для предупредительного крика, но вспомнил о вчерашних дополнительных мерах заточения и решил посмотреть до конца: что же будет. Оказалось довольно интересно и забавно со стороны.
Когда бывший десятник приблизился к двери и стал толкать ее рукой, невидимая сила сразу отшвырнула его вглубь сарая. Лишенный каких-либо эмоций, изуродованный сослуживец встал на ноги и в прежнем темпе отправился на выход. Толчок двери – ответный толчок невидимой магической силы, и очередное падение. И так много десятков раз. Уже и опекуну надоело созерцать словно в зеркале повторяющуюся сценку и он решил криками успокоить своего подопечного и пригласить на завтрак. Да вдруг выражение лица у Зарината изменилось. Видимо частые сотрясения при падении опять пробудили некие испорченные участки мозга к более активному действию. Этого вполне хватило для осознания себя как личности.
Кремон вдруг очнулся поднимающимся на ноги, присмотрелся к своей одежде и стал отряхивать обильную пыль. После этого он с явным недоумением осмотрелся по сторонам и остановил свой взгляд на знакомом, хитром лице. Лицо не замедлило по-дружески подморгнуть и улыбнуться:
– Ну что, Заринат, пора нам позавтракать перед дальней дорогой?
Теперь Невменяемый вполне здраво разглядывал накрытую чистым полотенцем корзину. Потом согласно и осознанно кивнул и произнес:
– Можно и позавтракать. Только вот что нам за дальняя дорога предстоит?