Невольница судьбы
Шрифт:
Хоть мы были всё такими же пленниками, и судьба наша была не завидна, но я ощутила огромное счастье. Будто дождём оно пролилось на меня с небес и пропитало всё тело.
За бортом что-то ухнуло. Все разом развернулись туда.
В пространстве стали проступать очертания замка. Словно он медленно снимал с себя шапку-невидимку, и оттого видимым стал не сразу. Зреть такое по телевизору — одно дело. А присутствовать при этом лично — совсем другое.
Воздух наполнился неясными звуками, похожими на скрежет камней. Он нарастал и по мере его усиления, в душу вкрадывался холод. То ли само действо настолько повлияло на
Сначала неясные линии, зыбкие, как паутина, создали в пространстве контур замка. Он качался от порывов ветра, но с каждым мгновением становился всё отчётливее, прочно обосновываясь на земле.
Серые каменные стены с высокими стрельчатыми окнами поднялись ввысь, словно хотели дотянуться до солнца. Сотни башен со шпилями и флагами взметнулись выше стен, и, казалось, пронзили небо.
Готическая громадина, окружённая крепостной стеной с бойницами имела весьма затейливый вид. Мне показалось, что при всей своей величавости, замок был воздушным. Вроде, два несовместимых понятия, но они являлись одним целым. Возможно, такое впечатление создавалось из-за висячих садов, разбитых везде, где только можно. С вершины замка каскадом лились струи воды, орошая сады, а заодно, украшая замок. Вокруг парили драконы, охраняя владения Элуваруса.
Неожиданно замок отступил вдаль и вокруг него появился громадный город. Он кольцом опоясал замок, словно кот, свернувшийся у ног хозяина. От подобной картины у меня глаза полезли на лоб: уж больно внезапно всё произошло. Город возник из ниоткуда, и казался миражом.
— Чёрт! — ругнулся капитан. — Как всё не вовремя! Почему Элуварус именно сегодня объявился тут? Неужели нельзя было повременить хоть денёк?
Я удивлённо уставилась на него. Он же знал, что Элуварусу доложили о том, что Сэтман на пиратском корабле, потому тот и переместился навстречу нам. Но, видимо, капитан был раздосадован. И не мог смириться с тем, что ситуация вышла из-под его контроля. Он пытливо уставился на возникший перед нами город и вдруг отдал команду:
— Поднять паруса! Уходим на восток!
— Нет! — заорала я.
— Нет! — перекричал меня Сэтман и воззрился на капитана. — Коунз, если Элуварус узнает, что ты пытался бежать от него, его гневу не будет предела!
— И кто же ему об этом скажет? — рассмеялся капитан. — Покойники обычно не разговорчивы! Поэтому ваши дни сочтены!
Я в ужасе прижалась к Сэтману, а он, стиснув зубы, приготовился к драке. Но пока на нас никто не нападал. Бежать тоже было бесполезно — до земли далеко.
— Лучше смерть, чем плен, — выкрикнул Сэтман и кинулся к борту.
Я метнулась следом за ним, и уже приготовилась к тому, что сейчас мы перепрыгнем через борт и, пролетев сотню метров, разобьёмся. Но пространство за бортом отпихнуло нас, как ватная подушка.
— Глупцы! — рассмеялся капитан. — Помимо чар невидимости на корабль наложены чары непроникновения. Никто не может взойти на борт без моего дозволения и покинуть его!
Сэтман с рычанием повторил попытку выброситься за борт. Всё безрезультатно. Ситуация казалась безвыходной. Наше летучее судно быстро скользило по воздуху. Такой близкий и манящий город стал исчезать в дымке. Корабль держал курс на восток. Его паруса наполнились попутным ветром, и вскоре город скрылся за пеленой дрожащего марева.
— Что тебе нужно? — рассвирепел Сэтман. — Элуварус отдаст тебе мешок магической россыпи за то, что ты доставил меня к нему. Чего ты добиваешься? Для чего скрываться от него?
Капитан подошёл к нему вплотную и зашипел прямо в лицо:
— Магическая россыпь ничего не значит по сравнению с моей неутолённой жаждой мести!
— Какой мести? Ты о чём? — и без того большие глаза Сэтмана увеличились от удивления.
— Ты не знаешь о чём я? — рассвирепел капитан. — Да о том, что ты посмел увести у меня беленькую сучку. Она была моей добычей, а не твоей!
Сэтман ринулся вперёд, но я уцепилась в него, не давая накинуться на капитана. Бой будет неравным — у Сэтмана связаны руки.
— Она не добыча! Она — моя жена! — заорал он, как бешенный.
— И не поспоришь! До тех пор, пока ты жив — она твоя жена, — небрежно обронил негодяй.
Я замерла от страшной мысли. Сэтман тоже вздрогнул.
На палубе собралось довольно много ухмыляющейся публики, ожидающей представления. От смеющихся взглядов стало не по себе. Что они ещё задумали? Я с ужасом смотрела то на капитана, то на Сэтмана. Их взгляды скрестились, и ненависть стала ещё более ощутимой.
Несколько человек подошли к нам и оттянули меня от мужа. Сэтмана потащили к мачте. Он попытался вырваться, но пираты несколько раз ударили его в живот. Чтобы я не орала и не пыталась помешать им, меня схватили и зажали рот. Сэтману было не справиться с полудюжиной крепких мужчин. Через минуту он оказался привязанным спиной к мачте с кляпом во рту. Меня тоже связали по рукам и ногам, в рот запихнули кляп и бросили под ноги Сэтману.
Капитан довольно ухмыльнулся и потёр руки.
— Как я погляжу, представление уже началось, — отметил он. Подошёл ко мне и мыском сапога толкнул, чтобы с бока я перекатилась на спину. — Мммм… Когда молчишь, ты ещё прекраснее.
Тем же мыском сапога он раздвинул низ рубашки. Полочки разошлись, явив похотливому взгляду аккуратный треугольник светлых коротких волос. Сэтман замычал и задёргался, пытаясь высвободиться. Не обращая на него внимания, капитан сунул мысок сапога к моему лону. Я содрогнулась и сжалась. Грубая кожа сапога властно коснулась сокровенных мест, причинив боль. На мои глаза навернулись слёзы. Сэтман отчаянно вырывался и мычал.
Капитан посмотрел на него.
— Что такое, друг мой? — с наигранной заботой спросил он. — Тебе неудобно? Ну, ничего, потерпи. Потому что развлечения только начались!
Я испепеляла его ненавидящим взглядом. Если бы меня развязали, я, наверное, зубами вцепилась бы в его глотку. Он склонился ко мне.
— Сегодня ты станешь настоящей звездой. Тебе будет рукоплескать публика.
Помимо моей воли, глаза испуганно забегали, а дыхание участилось.
Больше он ничего не стал говорить. Дёрнул за один конец жгута, подпоясывающего меня, и узел развязался. Взявшись за полочки, он распахнул рубашку. Я закрутилась, умоляя его глазами прикрыть рубашку. Но он, казалось, не видел моей мольбы. В глазах зажглась похоть. Он потянулся ко мне рукой и щипнул за сосок. Тут раздалось шипение и он, вскрикнул, одёрнув руку. Запахло палёной кожей. Капитан замахал обожженной рукой, в то время как я не испытала никакого жжения. Так вот какова защита брачных уз! Посторонний мужчина не может даже дотронуться до меня!