Невосторженный образ мыслей
Шрифт:
Откуда взять деньги? Надо прекратить воевать в Сирии и в Украине. Прекратить кормить армию «силовиков» всех видов, охраняющих не народ, а власть. Сократить расходы на военные цели: на нас никто не собирается нападать. Прекратить поддерживать олигархов, подпавших под санкции. Прекратить отдавать доходы от продажи природных ресурсов и прибыли госкомпаний узкой группе лиц, получающих в день больше, чем пенсионер за десять лет. Начать реально бороться с коррупцией. И сразу выяснится, что нет никакой необходимости повышать пенсионный возраст, напротив – можно повысить пенсии.
Последнее. Отсутствие у власти совести – болезнь, которая не лечится уговорами и просьбами. Она лечится только одним способом: демократией, честными выборами, политической конкуренцией и сменяемостью
Глава 2. Те же буквы, но другие слова
Статьи Бориса Вишневского, опубликованные в «Новой газете»
Вынести Сталина из общественной жизни
10 ноября 2015 года
Нынешней осенью обсуждаются две схожие законодательные инициативы: мы с коллегами по фракции «Яблоко» (Григорием Явлинским и Александром Кобринским) – в питерском парламенте, а сенатор Константин Добрынин – в Совете Федерации предложили ввести запрет на реабилитацию Сталина и сталинизма. Что вызвало бурную дискуссию.
Невозможно сомневаться в том, что эта реабилитация идет
– несмотря на целый ряд официальных документов, осуждающих сталинские преступления. И несмотря на то, что в «концепции государственной политики по увековечению памяти жертв политических репрессий», утвержденной правительством России в августе 2015 года, прямо сказано: «недопустимыми являются продолжающиеся попытки оправдать репрессии особенностями времени или вообще отрицать их как факт нашей истории».
Мы видим, как Сталину ставят памятники и размещают в публичном пространстве (в том числе, в школах) его изображения. Мы видим, как с прославлениями Сталина выступают чиновники и общественные деятели, и несут его портреты на демонстрациях. Мы видим, что магазины завалены книгами, воспевающими Сталина и его деяния, отрицающими массовые репрессии (или объявляющими их масштабы «завышенными»), а то и прямо оправдывающими их. Мы видим, что возникают общественные кампании за возвращение имени Сталина географическим объектам и организуются «частные музеи» Сталина. Мы видим, что патологические сталинисты получают время в федеральном телеэфире и вузовскую трибуну. Мы видим, как беспрепятственно внушается мысль
о том, что именно «сталинское» устройство государства, при котором человек – ничто, и его интересы – ничто по сравнению с государственными, и есть максимально эффективное.
Мы видим, наконец, как патриарх Кирилл призывает «не подвергать сомнению» успехи Сталина на ниве «возрождения и модернизации страны», даже если он «отмечен злодействами». Продолжать ли спокойно на это смотреть?
Позволять и дальше беспрепятственно воспевать одного из величайших преступников в истории человечества, не только организовавшего массовые репрессии против собственного народа, но и лично утверждавшего «расстрельные списки»? При том, что еще живы некоторые из тех, кто лично испытал на себе сталинские репрессии – и при том, что у очень и очень многих близкие были расстреляны, прошли лагеря или не вернулись из них, были высланы или ошельмованы?
Казалось бы – не продолжать и не позволять. И не только потому, что это оскорбляет память жертв репрессий, их родных и близких, но и потому, что нельзя одновременно увековечивать память жертв и воспевать палачей: законодательно поддерживать репрессированных и репрессированные народы и одновременно позволять пропагандировать Сталина и сталинизм – политическая шизофрения.
Однако, первые же предложения о запрете реабилитации Сталина (весной 2015 года международный «Мемориал» выступил с инициативой о запрете появления изображений Сталина в публичном пространстве «в каком бы то ни было позитивном контексте») вызвали не только ожидаемую истерику со стороны коммунистов, седьмой десяток лет старательно закрывающих глаза на сталинские преступления. Они вызвали и критику со стороны тех, кого в симпатии к сталинизму обвинить трудно – целого ряда правозащитников и экспертов.
С частью из них можно согласиться, с частью – нет, о чем чуть ниже, а сперва – о сути законопроекта.
Мы предложили запретить любое размещение изображений Сталина в общественных местах с целью возвеличивания его личности и деяний, а также с целью пропаганды сталинизма. Запретить установление памятников, бюстов и иных скульптурных изображений Сталина. Запретить использование имени Сталина в наименованиях СМИ, юридических лиц и объектов прав собственности, и запретить присвоение его имени Сталина географическим объектам, предприятиям, учреждениям и организациям. Запретить использование имени или изображения Сталина в любых наградах, памятных медалях и знаках. Запретить установление праздников и памятных дат, связанных с именем Сталина. И запретить любые публичные действия, направленные на прославление и восхваление Сталина и пропаганду сталинизма, отрицание фактов массовых репрессий периода сталинизма. Отдельо отмечается: не могут быть объектом запрещения личные взгляды и убеждения человека.
За нарушение перечисленных запретов – административное наказание. Штраф или арест на срок до 15 суток. Существующие памятники и бюсты Сталина демонтируются, названные его именем географические объекты переименовываются, как и названные его именем организации, в том числе СМИ (иначе – закрытие).
Перечисленные запреты не распространяются на произведения изобразительного искусства в музеях и на выставках, а также продающиеся в магазинах, и на видеои кинофильмы художественного и документального характера, не имеющие цели возвеличивания Сталина, оправдания его деятельности и пропаганды сталинизма. На научную деятельность и ее результаты, учебники и учебные пособия (если они направлены не на пропаганду личности и деятельности Сталина, оправдание преступлений сталинизма, а на их изучение и объективное освещение и представление). На ранее врученные государственные награды, юбилейные медали, антиквариат, театральные постановки и реконструкции исторических событий.
Во время обсуждения историки, правозащитники и политики из «Яблока», «Солидарности» и «Парнаса», – в том числе, Александр Марголис и Александр Даниэль, Никита Ломагин и Александр Скобов, Юрий Нестеров и Анатолий Голов, Иосиф Скаковский и Евгений Сизенов, – оценили проект по-разному.
Одни, соглашаясь с базовой идеей проекта, обращали внимание на неопределенность ряда понятий (в том числе, пропаганды) и субъективность норм – необходимость определения умысла на возвеличивание Сталина при установлении, подпадает ли то или иное действие под запрет. Как быть, например, с фотографией, где Сталин, Рузвельт и Черчилль изображены на Ялтинской конференции? Еще одно возражение – при применении закона возможны злоупотребления, и новые запреты обернутся вовсе не против тех, кого имеют в виду авторы.
Другие считали, что проект надо распространить не только на сталинские, но и на большевистские репрессии – в том числе, «красный террор», и указывали, что в отличие от нацизма, над сталинизмом не был проведен судебный процесс (заметим, сейчас по инициативе Сергея Ковалева, Льва Пономарева, Ильи Шаблинского, Аллы Гербер и других активно обсуждается идея проведения Общественного трибунала над сталинизмом, Сталиным и его ближайшим окружением).
Третьи же в принципе отвергали идею проекта, полагая, что никаких ограничений для прославления Сталина быть не должно. Что нельзя вводить идеологические запреты. Что власть и так усердствует в «запретительстве» – и нельзя ей помогать в этом, предлагая дополнительные запреты. Что нельзя устанавливать «государственное отношение к одному из явлений отечественной истории», за несогласие с которым граждане будут наказываться. Что это «фактическое введение цензуры» и нарушение конституционных прав граждан на свободу убеждений и слова. И что с наследием сталинизма в принципе нельзя бороться методом законодательных запретов – а действовать только методами убеждения, выигрывая дискуссии…