Невозможно удержаться
Шрифт:
Кажется, в этом моя вина. Мысль так жить поселила ей я. Боюсь, она потом еще чего доброго будет меня обвинять лет в тридцать пять, что осталась старой девой. Поэтому я часто своим новым знакомым говорю, что у меня есть свободная подруга, с милыми золотыми кудряшками и большим добрым сердцем (правда, она сейчас глубоко прячет свою доброту). А потом добавляю, что она капризная и взбалмошная.
— Покажи стринги, — вдруг потребовала Лиля.
Я стащила с себя узкие джинсы и прокрутилась вокруг своей оси.
— Давай их продадим и заплатим за квартиру за месяц, — засмеялась
— Нет, это же вещественное доказательство.
— Доказательство того, что ты сегодня снимала свои.
— Я не помню этого… — опустилась я на кровать. — Больше не буду так гулять. Вон вместо фитнес-центра буду на йогу ходить. Говорят, тоже помогает от стресса.
— На йогу она собралась. Откуда у тебя деньги на нее?
Эх, действительно. Я уже три месяца собираюсь продлить абонемент в фитнес-центр, но деньги в последнее время не доходят до него.
— Слушай! — вдруг вспомнила я. — В одной группе в контакте читала, что если повесить красные стринги на люстру, то это к деньгам. Давай повесим, а?
— Серьезно? Тогда давай, снимай их быстрее!
Смартфон заурчал на подушке. Неужели Костя опомнился? Схватив мобильник, я расстроилась — звонила мама. Она обычно связывается со мной по воскресеньям, а сегодня суббота. Случилось чего…
— Томочка, — дрожащим голосом заговорила мама, когда я подняла трубку. — Доченька…
— Мама, что такое?!
— Твой брат… Наш Боречка…
Мое сердце пропустило удар.
— Что случилось? Что с ним?
— Ты же знаешь, что Боречка вспыльчивый мальчик, — к дрожащему голосу добавились всхлипы.
Устала напоминать маме, что моему младшему брату уже за двадцать — поэтому он уже не мальчик.
— Что он натворил в этот раз? Снова переругался со всеми на новой работе?
— Из-за него… Настин сыночек в больницу попал. С переломом. Они хотят на Боречку в суд подавать.
— В суд? Что Боря с ним сделал? Что сломал?
— Нос… Ребро… Или два… И там еще… ой… Кошмар. Хорошо, успели оттянуть его. Так Настя со своим мужем пришли сегодня к нам домой и заявили, что если мы не оплатим их сыну лечение, то будет разбираться суд. А откуда же у нас такие деньги… Хоть бери и дом продавай.
— Мама, не вздумай продавать дом.
— Ну а что делать? Это лучше, чем такой позор семье…
Мой брат — это человек, который просто создан для того, чтобы притягивать неприятности. После школы уже столько лет не может продержаться на одной работе дольше двух месяцев, то связывается с какими-то компаниями, которые занимаются грабежами, то цены себе не сложит — думает, что должен под себя поставить всех. Сын тети Насти никогда не признавал в нем лидера, только выскочку. И прямо говорил это ему в лицо — их мелкие стычки еще даже я застала, когда уезжала из нашего городка пять лет назад. Но дальше пары ударов дело не заходило. Теперь, наконец, зашло.
— Доченька, ты же хорошо там получаешь, да?
— Сколько нужно? — поняла я уже намек.
— Очень много… — мама снова заплакала. — Я столько отродясь не видела.
Только не это…
— Варя не поможет?
— Твоя сестра же недавно Петеньку родила. Откуда
Лиля присела рядом и обняла меня. Мама дальше продолжила:
— Только ты пробилась в люди, в городе работаешь. Может, у тебя есть хорошие друзья, которые бы одолжили… Мы бы постепенно вернули, больше б ездили на рынок продавать овощей, фруктов…
— Узнай, сколько точно нужно и сообщи мне. Я подумаю, что можно сделать.
Разговор окончен. А во мне злость аж полыхает. У кого кого, а как раз у Бори друзей предостаточно. Что ж они в этот раз ему не помогли?
— Придется отправить маме те деньги, что откладывала на курсы сомелье.
— Ты что! — вскрикнула Лиля. — Ты же больше половины насобирала.
— Ничего страшного. Соберу еще. Ради своего сыночка, моя мама и дом продаст без сожаления. Жаль, только Боря так и не научился это ценить. Ну ничего, я вырвусь с работы и приеду в гости, чтоб выбить из него дурь в конце-то концов. Он мне еще сам эти деньги вернет. Пусть попробует столько заработать, сколько я собрала за последние месяцы! — заявила я. — Вот только… Никиту, сына тети Насти, жалко. Такой парень симпатичный. Мы с ним встречались, когда я уезжала. Мне для него денег не жалко, честно. Но боюсь не хватит тех, что я насобирала… — я опустила голову, а потом сняла с себя эти чертовы красные стринги и запустила в люстру. Они красиво приземлились на светлый плафон, будто им там и вправду место.
— Что же делать? — откинулась я на кровать.
“Ограбить банк”, — пришла ко мне мысль. Очень разумно. Буду потом о винах рассказывать бетонным стенам в тюрьме.
Глава 6
— Как себя чувствует Никита?
— Как как… лечат его…
— Ты даже не поинтересовалась, когда отдавала деньги теть Насте?
— Да все с ним будет в порядке. Не так уж сильно его побил Боря…
— Почему тогда нужно столько денег?
Мама ничего не ответила на мой вопрос, лишь через минуту тяжелого дыхания в трубку неуверенным голосом заговорила:
— Ты же еще пришлешь?
— Да, я постараюсь. Нет, обязательно пришлю. Не переживай об этом.
Почувствовав, что меня кто-то легонько похлопал по спине, я обернулась. Девочка-продавщица с дымящейся сигаретой в руке указала на дверь, из-за которой на улицу выглядывал Вова, продавец из моего отдела, и звал меня рукой. Причем так яростно. У меня законный десятиминутный перерыв, что ему надо?
Попрощавшись с мамой, я пообещала ей сегодня еще перезвонить, и подошла к продавцу:
— Что?
— Тебя в отделе спрашивают. Иди быстрее.
— Кто?
— Покупатель хочет консультанта по винам.
Я вздохнула. Отдохнуть никак не дают.
— Скажи ему, что я подойду через пять минут, — попросила я, надеясь еще хоть немного на скамейке посидеть, потому что ноги уже сильно ныли под конец рабочего дня.
— Он хочет два ящика вина.
В моей голове сразу будто само посчиталось, сколько я получу, если продам два ящика своего вина. Посижу потом, тем более мне осталось отработать всего пару часов.