Невозможный Кукушкин
Шрифт:
— А кто же? — вскричал рассерженный хозяин.
— Не я, — опять мяукнул кот, но назвать настоящего виновника этого бедствия отказался.
— Нет, ты! Ты давно к рыбам примеривался! Ну и съел бы их, раз уж так хочется, хищник несчастный! Но опрокинуть аквариум!..
Кот отряхнулся прямо на столе и принялся облизывать шерсть. В отличие от всех других котов, этот огромный рыжий День очень любил купаться и — спасибо Кукушкину! — сегодня накупался на славу, когда ещё повезёт!
Ворча и проклиная всех котов на свете, старик
Когда наконец дело было закончено, Новодедов подошёл к окошку — прикрыть форточку, потому что вспотел, и увидел на подоконнике отпечатки чьих-то следов.
— Вот оно что! — сказал он себе. — Значит, ты и вправду не виноват, День? Здесь кто-то был у нас с тобой в гостях, а ты помалкиваешь.
Кот, гревшийся под настольной лампой, весело замурлыкал.
— Может, ты и рыб не трогал? — спросил хозяин.
Кот зевнул с длинной затяжкой, показал розовый трепетный язык и сделал вид, что не понял острого вопроса.
— Кто же к нам приходил, отвечай! — настаивал хозяин. — И главное — зачем?
Игнат Петрович бросился проверять свои самые ценные вещи, но все они, как ни странно, лежали на своих местах. Только бельгийское ружьё «Бренд» было чуть сдвинуто набок. Он поправил его.
— Кое-что становится понятным. Неизвестный интересовался оружием. Так-так!
В этот момент взгляд его скользнул по дивану, и на кожаном валике он увидел парашютиста.
— Вот и улика нашлась. Если я теперь узнаю, чья это игрушка, мне станет ясно имя преступника. И мне кажется, я знаю его имя…
Старик не договорил, накинул на себя пиджак, выбежал на лестницу. Там он не побежал вниз, на улицу, а стал подниматься на пятый этаж вслед за двумя подружками-приятельницами, которые шли подогреть Кукушкину обед.
БОЛЬШОЙ РАЗГОВОР
Старушки шли очень медленно, занимая всю лестницу, при этом они никого не стеснялись и вслух самозабвенно беседовали о каком-то Гуслевиче, который пять дней назад женился и…
Старику пришлось подстроиться под их шаг, а чтобы не подслушивать чужой разговор, он нарочно громко кашлянул, так что старушки разом вскрикнули и посмотрели на него испуганно: ах, как он их напугал!
Вид у него и правда был разбойничий: пиджак напялен на голое тело, остатки волос прилипли ко лбу, и глаза горели во весь накал, как будто в них были вставлены яркие лампочки, борода растрёпана.
Старушки сразу посторонились — пусть их обгоняет этот разбойник, но разбойник тоже остановился.
Тогда они стали подниматься быстрее. И он — за ними. Стал догонять их. Они оборачиваются на него и шепчутся между собой. Глаза у них такие испуганные, спасу нет!
— Господи, — шепчет Серафима Петровна, — боюсь я чужих домов. А ну как обидят?!
— Да не бойтесь вы! — в ответ шепчет Мина Ивановна. — В случае чего кричать будем. Гражданин, вы зачем за нами идёте?
— Я не за вами, а вверх по лестнице, — отвечает старик Новодедов нарочным грубым голосом. Уж больно трясутся бабки, так и хочется их как следует напугать. К тому же эта длинная ему кого-то напоминает — вот только кого?! — Что-то я вас не упомню. В чужой дом пришли, а уже карманы оттопыриваются! — пристал он к Серафиме Петровне, у которой и правда карман оттопыривался из-за большого коробка спичек. — А в портфеле что? Выносите или приносите? — спросил Новодедов.
— Гражданин, да как вы смеете! — закричала Мина Ивановна. — Вы меня оскорбили! Мне честь дороже жизни. Знайте же, что, будь у меня пистолет, профессор Петуховская стрелялась бы с вами! Пойдёмте, Серафима Петровна!
И тут Новодедов вспомнил.
— Я уже стрелял у вас под ухом, мадам Петуховская, и вы упали в обморок. Это было сорок пять лет назад. Школа номер три в городе Сестрорецке. Шестой класс. Последняя парта у окна…
— Новодедов?! Игнаша! Сколько лет, сколько зим! Неужели это ты!
У Серафимы Петровны прорезался голос.
— Ах, как вы нас напугали, молодой человек, — сказала она, укоризненно качая головой.
Старик Новодедов засмеялся:
— Люблю, грешным делом, женщин пугать — уж очень они всего боятся. Кстати, вы к кому?
— В шестнадцатую квартиру. К Кукушкиным.
— К Кукушкиным? Вы знаете их?
— Не знаем. Наши знакомые просили нас подогреть сыну Кукушкина обед.
Старик Новодедов сделался беспонятным:
— А зачем подогревать сыну Кукушкина обед?
— У него родители улетели…
— Улетели родители? А он лазает по чужим квартирам…
— Что ты говоришь! Так он и вправду хулиган?! Видите, Серафима Петровна, я никогда не ошибаюсь. Все мальчишки — хулиганы.
— Это верно, — безобразничает он, как я в детстве. Это же мой внук!
— Да ну?! — удивилась Мина Ивановна. — Сын Василия? А как поживает сам Василий? Очень хочу его видеть!
— Василий… — старик Новодедов помолчал. — С Василием я в ссоре. Он сначала очень любил свою первую жену — мать Славки, даже фамилию её взял, стал Кукушкиным, а не Новодедовым. Когда Славке четыре года было, Татьяна умерла. Через месяц Василий снова женился. Я ему этого не простил! Но это большой разговор.
Старушки по очереди закричали:
— Ох! Ах! Извините! Какое несчастье!
Мина Ивановна всплакнула.
Старик Новодедов повторил:
— Да, большой разговор. Я Василию так и сказал: «Нет у тебя отца!» А он — горячий, весь в меня! — мне в ответ: «Тогда нет у тебя внука!» Так я Славку семь лет и не видел. Пока в армии был, мотала меня жизнь по разным городам, за делом вроде бы забывался, а сейчас, на пенсии, чувствую — не могу больше, надо мириться, а как, не знаю. Большой разговор…