Невозвратный рубеж
Шрифт:
А сейчас я вероломно воспользовалась особенностями его киборгизированного организма.
Мой расчет был прост: усовершенствованным органам требуется около суток для утилизации следов химических веществ. Для уверенности, я выбрала препараты с наиболее коротким сроком выведения. Возбудители никак не могли повлиять на здоровье Давида, поэтому никому и в голову не придет брать его кровь или мочу на анализ в тот короткий период, когда еще можно обнаружить мельчайшие следы химии в его биологических жидкостях. Которой там никак не должно было оказаться.
Я не нашла иного
Повторный звонок в дверь со скрипом вытащил мое уставшее тело из уютной постели.
– Ну что ему надо? Не мог до завтра подождать?! – ворчала я, плетясь к двери.
Мой короткий путь сопровождался новыми звонками и громким стуком. Я мечтала побыстрее избавиться от незваного гостя.
Как только я распахнула дверь, Давид без промедления шагнул внутрь, вынуждая меня отступить. Щелкнул замок. Сразу стало темно, я не собиралась приглашать мужа и не зажигала свет. Обреченно вздохнула и потерла лицо ладонями, понимая, что мне придется его выслушать, борясь со вселенской усталостью.
– Холодный свет! – дала я указание системе дома, не желая оставаться с Давидом в темноте.
Вспыхнувшая лампа над головами мертвецки-синим спектром разогнала интимную обстановку.
– Ты хочешь, чтобы соседи вызвали охрану? – процедила я с укором.
– Не хочу. Но ты мне не оставила выбора, Катарина! – уверенно начал муж, облокотившись одним плечом на стену. – Я вижу, ты измотана. И согласен уйти, если ты согласишься со мной поужинать, – обозначил условия он.
Я порядком растерялась от такой наглости.
– Завтра! – уточнил изменщик и вперил в меня серые глаза, ожидая ответа.
Только при белом или голубоватом искусственном освещении можно было заметить, что его правый глаз ненастоящий, он отливал небольшим металлическим блеском.
Да-да! Давид не виноват, но об этом он ведь не знал. При этом вел себя как хозяин положения и смел ставить условия.
Мне категорически не нравилась идея ужинать с почти бывшим. Визит к папе с видеозаписью откладывался до его возвращения, наверняка Давид попытается за это время изменить положение дел. Теперь я сомневалась, что образовавшаяся пауза будет мне в плюс.
Я не стала хранить при себе догадку:
– Папа ведь уехал не без твоей помощи?
Довольная ухмылка подтвердила мою правоту. Давид далеко не дурак и быстро сориентировался. Он очень умен. Вполне мог организовать встречу с партнерами, или придумать что-то еще, у наших отцов было достаточно совместных сделок. Любое промедление грозило поломать мой продуманный план. Мне придется подыграть и дать ложную видимость, что у почти бывшего мужа есть шанс убедить меня в своей невиновности. И в раскаянии. Ладно, пусть постарается.
– Не вижу причин встречаться с тобой! – продолжала свою игру я.
Для убедительности поджала губы и со злостью зыркнула на Давида, собирая в себе ненависть, которую не чувствовала. Не могла я сразу согласиться на его предложение. А как же образ оскорбленной и обиженной женщины? Но и перестараться не имела права, я явно не из тех, кто рыдает над разрушенными надеждами. К тому же Вентворт прекрасно осознавал – между нами нет любви и нежных чувств. Но также он понимал – я слишком горда, чтобы терпеть любовницу и просто так замять это дело.
– Катарина, я понимаю ты зла…
– Зла?! – после его слов я вспыхнула по-настоящему. Давид мог быть неплохим мужем, если бы не его тупость во взаимоотношениях. При его гениальности как аналитика в бизнесе – это раздражало неимоверно. – Думаю слово «злость» очень недооценивает то, что я сейчас испытываю! Спасибо скажи, что вообще тебе открыла, а не вызвала охрану!
– Прости меня, ну? Я не понимаю, что вообще произошло. Твоя Сильвия меня вообще никогда не интересовала! – нахмурив темные брови, не сдавался Давид. – Я разберусь с этим. Обещаю тебе!
Конечно! Отцы оторвут ему средство размножения, когда узнают причину развода. Но меня это мало волновало. Пришьет себе новые запчасти. Ему не привыкать. У Индостана имелись интересные разработки в этой сфере. Мне стоило большого труда не засмеяться, стоило вспомнить об этом.
– И с моими воспоминаниями здесь тоже разберешься? – демонстративно постучала я себя пальцем по лбу.
К собственному неприятному осознанию, мое возмущение стало не настолько наигранным, каким я себе его представляла. Меня перекосило от отвращения. После подписания контракта, я делила постель только с ним. Давид никогда не забывал о моем удовольствии и был по-своему заботлив. Насколько мог, когда отрывался от своих кривых графиков и таблиц.
Теперь уже устало вздохнул Давид:
– Прошу тебя Катарина, один ужин. Завтра. Верь мне! Я правда не понимаю…
Зато прекрасно понимала я…
– Хорошо, Давид! Завтра! Один ужин! – Дала свое согласие я, замечая, как торжество промелькнуло в его глазах. Давид уже положил победу в себе в портфель. Его будет ждать сюрприз. – А теперь уходи!
В нынешнем состоянии я не находила другого способа остаться одной. А завтра, может быть и не придется с ним видеться. День покажет.
– Пожалуйста, не показывай отцу видео из квартиры. Давай сначала поговорим. – Давид не сдвинулся с места.
Видео. Я была так поглощена проблемами с биоимплантами и своей игрой в обманутую жену, что не вернула в домашней системе безопасности прежние настройки ведения записи в спальне. Мы не делали ее в обычное время, хоть и могли.
Давид заметил мое замешательство:
– Я все проверил. Ты вернулась раньше без предупреждения, запрограммировала запись на дни твоего отсутствия. Мне ждать чего-то еще?
Мне ничего не оставалось, как ответно напасть.
– А в твою аналитическую голову не пришла мысль, что я все это сделала, потому что не доверяю тебе? – произнесла я так едко, как только могла. – Ты постоянно находишься на работе. Сильвия с тебя глаз не спускала, постоянно одаривая комплиментами. Ничего не сходится? А у меня прекрасно!