Невыдуманные рассказы
Шрифт:
— Что за Новикова? Какая Новикова?
— Никакой Новиковой я не знаю.
В кассах вокзала сообщили, что билет был заказан три дня назад. Гражданин, заказавший билет, дал номер телефона Евдокии Васильевны и просил сообщить ей о билете для Новиковой.
...В тот же день вечером в Казань выехала оперативная группа. В одном из вагонов поезда ехала молодая женщина. По росту, внешнему облику, одежде она была очень похожа на Дмитриеву. На остановках женщина неотступно стояла у окна вагона.
Если Ионесян и Дмитриева наметили свою встречу где-нибудь на промежуточной станции, он сразу заметит ее...
Встреча произошла в самой Казани, на перроне вокзала.
За несколько минут до прихода московского поезда в толпе встречающих появился среднего роста человек в коричневом пальто, в кожаной меховой шапке, глубоко надвинутой на лоб. Нос горбинкой, рыжие брови, маленькие настороженные глаза. Он увидел стоящую у окна вагона «Дмитриеву» и торопливо пошел к вагону. Со ступенек сошли двое людей и шагнули навстречу. Сзади на его плечо легла тяжелая рука комиссара милиции Сапеева. Мужчина было рванулся, пытаясь расстегнуть пальто, но прямо на него глядел глаз пистолета.
— Бесполезно, Ионесян.
Поняв, что предпринимать что-либо действительно бесполезно, Ионесян опустил руки...
Ионесян уже давно почувствовал, что круг замыкается. На улицах Москвы и других городов, где рыскал он в эти дни, он видел группы оперативников, усиленные наряды народных дружин, замечал, как тщательно проверяются поезда, автобусы, автомобили. И потому до мельчайших подробностей продумал свое бегство. Трижды переодевался, гримировался. Петлял, заметал следы. Уезжая из Москвы, он сел в такси, добрался до станции Голутвин, пересел в электропоезд, идущий до Рязани, оттуда в пригородном поезде приехал на станцию Рузаевка. И только там сел в поезд Харьков — Казань. Рассчитал время так, чтобы в конечный пункт своего маршрута — Казань прибыть за полчаса до прихода московского поезда. С этим поездом должна была приехать Дмитриева...
И вот Ионесян на первом допросе. Он приготовился к борьбе. Насторожен, весь ощетинился, приготовился лгать, выкручиваться, хотя биться против фактов и неопровержимых улик бессмысленно и нелепо.
— Вы Владимир Михайлович Ионесян?
— Да, я Ионесян.
— Работали в Оренбургском музыкальном театре?
— Артист музыкальной комедии.
— Вы признаете себя виновным в убийствах в Москве и Иванове?
— Какие убийства? Никого я не убивал. Это недоразумение. Я требую встречи с прокурором.
— Представитель прокуратуры республики перед вами. Можете заявить свои претензии.
— Вот я и заявляю. Хочу, чтобы мне объяснили, за что я арестован.
— Что ж, давайте установим. Итак, повторяем вопрос. Признаете ли вы себя виновным в убийствах, совершенных в Москве и Иванове в период с 12 декабря по 8 января?
— Повторяю, это недоразумение.
— Хорошо, тогда давайте по порядку. При обыске после вашего задержания у вас изъят вот этот кошелек.
— Не знаю, не помню.
— Это было вчера. Вот ваша подпись на списке изъятых у вас вещей. Так? Это ваша подпись?
— Да: моя.
— Значит, кошелек этот был при вас?
— Видимо, был.
— 12 декабря он пропал из квартиры Соловьевых, когда там был убит Толя Соловьев. Вы можете объяснить, как к вам попал этот кошелек? Молчите? Тогда вопрос следующий. Это ваша фотография?
— Моя.
— Дарственная надпись Алевтине Дмитриевой сделана вами?
— Да, мной. Я подарил се Алевтине в день нашего отъезда из Оренбурга.
— Значит, это писали вы лично?
— Да, лично.
— В квартире Петровских в Иванове был обнаружен список нескольких жильцов этого дома, вот этот список. Судебно-почерковедческая экспертиза установила, что данный список и дарственная надпись на фотографии сделаны одной и той же рукой. Что скажете по этому поводу?
Следующий вопрос. Экспертизой установлено, что все убийства, о которых мы ведем речь, совершены туристским топором, точно такой же топор изъят у вас при задержании. Как вы все это объясните?
— Н-не знаю. Может, совпадение. Эксперты тоже ошибаются.
— Допустим, что ошибаются, хотя и редко. Но здесь специфические зазубрины на лезвии топора в точности совпадают со следами на жертвах. Опять молчите? Тогда объясните следующее: при обыске у вас был изъят паспорт гражданки Петровской, матери смертельно раненной школьницы. Как у вас оказался этот паспорт? Далее, в квартире Снегиревых после убийства Лени Снегирева была похищена бритва «Харьков». Она обнаружена среди ваших вещей. В квартире Гавриловых исчез телевизор «Старт-3» № 309355234 и часы «Мир» № 17172. И телевизор и часы обнаружены в квартире Коренковой, где вы проживали. Что вы можете сказать по этому поводу? Ну, что же вы молчите, Ионесян?.. Наконец, еще вопрос. Вы человек грамотный, должны понимать, что такое дактилоскопия. На вас, судимого в свое время за невыполнение воинской обязанности и за хищение государственной собственности, в Министерстве внутренних дел Армении заведена дактилоскопическая карта. Вот она. Отпечаток пальцев, обнаруженный на списке жильцов в Иванове, идентичен с отпечатками пальцев на вашей дактокарте. Это подтверждено экспертизой. Что придумаете теперь?
— Я должен собраться с мыслями...
Следователь спокойно и неумолимо продолжал допрос.
— С мыслями вы соберетесь, время у вас будет. Но сейчас ответьте: признаете ли вы себя виновным?
Ионесян долго молчал и наконец с трудом выдавил:
— Признаю.
— Признаете себя виновным в убийствах и ограблении квартир?
— Признаю.
Наступила пауза. И вдруг Ионесян стал бормотать что-то о Раскольникове, о неподвластных сознанию импульсах его души. Из последующих его ответов выяснилось, что о Раскольникове Ионесян знал лишь понаслышке...
Голос следователя звучал неприязненно и холодно:
— Оставим Достоевского в покое. Отвечайте: с какой целью совершали убийства?
Ионесян как будто удивился вопросу.
— Нужны были вещи, деньги... Без свидетелей.
— Теперь рассказывайте все подробно.
Упершись взглядом в пол, Ионесян начал рассказывать. Говорил цинично, спокойно, словно о чем-то обычном, а не о чудовищных преступлениях.
Материалы, собранные работниками уголовного розыска в Москве, Иванове, Ереване, Оренбурге, протоколы допросов Дмитриевой воссоздали ясную картину Событий, предшествующих преступлениям Ионесяна. Собственный его рассказ явился только дополнением и уточнением...