Незабудки для тебя
Шрифт:
— Для начала называйте меня Лилибет. К чему условности? Ведь вы добрый друг моей мамочки и моей доченьки, верно?
Отступив на шаг, она окинула взглядом дом, и глаза ее расширились.
— Поверить не могу! Что вы сделали с этой старой развалюхой?! Просто преобразили! Деклан, у вас настоящий талант! Мне ведь можно называть вас Декланом? — добавила она игриво.
— Конечно. А талант здесь необязателен, достаточно свободного времени.
«И денег, — добавила про себя Лилибет. — Целой кучи денег!»
— Ну-ну, не скромничайте! Вы здесь
Он не хотел впускать ее в дом. Сам не понимая почему. Появление Лилибет не только вызвало в нем раздражение, но и пробудило смутный иррациональный страх. Однако, как бы там ни было, она мать Лины, а он с детства привык проявлять вежливость к старшим.
— Разумеется. У меня есть холодный чай.
— Холодный чай? О, по-тря-са-юще!
Деклан открыл ей дверь. Лилибет с ужимкой проскользнула мимо, как бы случайно коснувшись его плечом, вошла в холл и восхищенно ахнула.
Притворяться ей не пришлось — изумление и восхищение были неподдельными.
Ей уже случалось здесь бывать: немало подвыпивших подростков забирались по ночам в старинный особняк. Но Дом Мане никогда ей не нравился. Мрак, пыль, паутина, напоминание о былой роскоши… от всего этого у нее мурашки по коже бегали.
Но теперь все здесь блистало и сверкало. Свежевыкрашенные стены, сияющий пол, старинная мебель. Не то чтобы Лилибет любила антиквариат, но она хорошо знала, что антикварные вещи стоят бешеных денег.
Почему, интересно, богачи обожают всякое старье? Этого Лилибет никогда не могла взять в толк. Кому нужны скрипучие старые столы и диваны, когда можно купить что-нибудь новенькое, яркое, эффектное?!
— Боже ты мой! Да у вас тут как в музее! Ну просто музей! — повторяла она, проходя через холл и входя в гостиную.
Сама Лилибет предпочла бы поселиться в городе, где всегда можно развлечься. Но она понимала: в таком доме женщина может жить как королева! А если достаточно «зелени», любые развлечения можно заказать на дом!
— Бож-ж-же мой! Я сказала, что у вас талант? Нет-нет, вы просто гений! Потрясающе красиво! — Она повернулась к нему. — Должно быть, вы страшно гордитесь собой!
— Не без того. На кухню — сюда. Посмотрим, что здесь найдется холодненького.
— Хорошо-хорошо, только сначала дайте мне все как следует посмотреть! — Собственническим жестом она положила руку ему на локоть. Вместе они вышли в холл. — Просто невероятно! Как вам это удалось? Мама говорит, вы начали всего несколько месяцев назад!
— Это не так уж сложно, если составить план и идти строго по расписанию.
Сейчас, увы, в его расписание вторгся прием незваной гостьи, и, подавив желание отправить ее восвояси, Деклан повел Лилибет в библиотеку. Пока она, ахая и всплескивая руками, рассматривала стены и камин, он незаметно рассматривал ее.
Лина на мать совсем не похожа, решил он. Пожалуй, некоторое сходство все же имеется, только у Лины тело здоровое, крепкое, гибкое, а Лилибет худа, как скелет, и разболтана, словно кукла на шарнирах. Алые шорты и туго облегающий топик подчеркивали ее худобу и вызывали не влечение, а жалость. Невольно Деклан ощутил сострадание к женщине, так отчаянно пытающейся привлечь внимание к своему изможденному, увядшему телу.
Лицо ее скрывалось под густым слоем косметики. Жара оказалась не слишком добра к макияжу — он «поплыл», и физиономия Лилибет выглядела неприятной и словно фальшивой. В угольно-черных волосах, источающих запах лака, просвечивали седеющие корни.
Когда они добрались до кухни, Деклан уже не чувствовал перед Лилибет никакого смущения — только жалость.
— Присядьте, — проговорил он. — Я налью вам чаю.
Но мягкий тон его голоса она явно приняла за одобрение.
— О, ну и кухня… — Она скользнула за стойку и откинула голову, подставляя лицо свежему ветерку из окна, но при этом постаралась не спускать глаз с Деклана. — Дорогуша, только не говорите, что вы еще и готовить умеете! Тогда я, пожалуй, украду вас у Лины и выйду за вас сама!
Упоминание о Лине снова заставило Деклана напрячься. Но он повернулся к Лилибет спиной, и она не видела его лица.
— Сожалею, но я не готовлю.
— Ну, это я вам готова простить… — Жадным взглядом она обвела его сильную, мускулистую спину. Еще и фигура отличная! А у нее, между прочим, уже две недели не было мужика.
— Дорогуша, а не найдется ли у вас чего-нибудь покрепче чая?
— Может быть, пива?
Она предпочла бы виски, но согласно кивнула.
— Просто замечательно! А вы сами?
— Ограничусь чаем. Мне сегодня еще работать.
— Как можно работать в такую жару! — Она потянулась, бросив на него томный взгляд из-под ресниц. — По-моему, такие дни надо проводить в холодной ванне или в спальне с вентилятором! — Она взяла у него из рук стакан с пивом. — А вы как боретесь с жарой?
— Обливаюсь холодной водой. Как поживает мисс Одетта?
Лилибет поджала губы:
— Да что ей сделается! Сегодня опять вскочила чуть свет и начала печь хлеб — в доме не продохнуть от жары! Экономит, видите ли. Я стараюсь ей помогать, бог свидетель, стараюсь как могу, но у меня самой сейчас такое нелегкое время.
Она провела пальцем по запотевшему краю стакана, сделала большой глоток.
— Знаете, я хотела извиниться за тот скандал в прошлый раз. Мы с Линой… ну, понимаете, не всегда ладим. Да-да, не спорю, я дурно поступила с ней, когда она была совсем крошкой, но ведь с тех пор все эти годы только и делаю, что стараюсь загладить свою вину!
Она широко открыла глаза, и они послушно наполнились слезами.
— Я изменилась. Клянусь, я изменилась! С годами начинаешь понимать, что действительно важно. Нет ничего важнее семьи! Вы ведь это знаете — у вас есть семья!