Незабытая история
Шрифт:
– А какие у неё были глаза!!! Знаешь… её взгляд сводил его с ума!!!
– Да откуда там такие чувства? – фыкнул бы человек, который не плавал в такой воде. – Какие чувства у рыбок????
– Огромные! Что вы можете знать, если вас там не было? – спросил бы он в ответ.
– Ха, как будто – бы вы были!
– Не был… – шептал Ромул, опускал вниз потухший взгляд и тотчас переставал мечтать. – Но они любили! Не могли не любить! Не могли равнодушно плавать в той чистейшей как слеза воде. Они точно были счастливы… и даже не подозревали, что эволюционируют в такого равнодушного грубияна
Такие истории были самыми любимыми у Алекса. Он мог часами напролёт слушать истории жизни разных существ, а история про рыбок была у него самой любимой, хоть и самой короткой. Именно эта история! Именно про этих двух простейших хордовых пятьсот миллионов лет назад.
– Ребята! – из дома за полянкой раздался призыв всё бросить и срочно обернуться, что и сделали дедушка Ромул и маленький Алекс.
– Ну мама!!! Что? – недовольно возмутился мальчик.
– Ужин остывает!!!
– Мамаааа. Мы ещё десять минуточек! – умоляющее и с надеждой пропел ребёнок.
– Знаю я ваши десять минуточек! – голос Марии стал строже. – Бегом ужинать. Ромул! Ну всё остынет! – женщина смотрела в окно на старенького мужчину в коляске и гневно хмурила брови.
Ромул вздохнул и развернулся в сторону тропинки домой.
– Деда! Ну мы всё бросим и поедем что-ли? – недоумевал Алекс.
– Наши разговорчики и сказки плохо кончатся, если мы разозлим твою маму!
– Мы ещё вернёмся сюда?
– Конечно мой юный друг! Ведь завтра настанет новый день, мы опять сбежим от всех под это прекрасное дерево, и глядя на озеро, ещё раз восхитимся чувствами маленьких рыбок, невзирая на фуфуканья прохожих, которые ничего не понимают в доисторической любви. – Ромул с недовольством посмотрел в ту сторону, куда ушёл фыркающий мужчина.
– А вечером перед сном расскажешь про других рыбок?
– А как же! – дедушка засмеялся и покатился домой.
Алекс неторопливо шёл за коляской деда, по-детски искренне не понимая, почему ужин важнее дедушкиных сказок, и вообще, покушать можно в любое время, а такое сказочное настроение бывало крайне редко.
После ужина Ромул как обычно просматривал местные газеты, изредка переговариваясь со Стефаном, который предпринимал сотую попытку уговорить отца на переезд:
– Пап, может ты всё-таки примешь моё предложение?
– Это не обсуждается Стефан. Я никогда не уеду от сюда.
– Папа! Мы не сможем приезжать чаще чем раз в месяц. У Марии много новых проектов, у Алекса школа скоро начнётся, у меня аврал на работе.
– Я не прошу приезжать чаще, Стефан. – Ромул устал от этих разговоров, он не понимал, почему дети так хотят его увезти подальше от родного дома.
– Пап. Ты не молод, ты не в состоянии сам за собой присматривать, нам тяжело кататься за триста километров даже на два дня в месяц. Ну что тебе стоит сказать «да», и мы готовы не просто выделить тебе комнату в нашем доме, мы снимем тебе отдельный дом. Ты снова будешь отшельником, только поближе к нам. – Стефан достал последний козырь в этой просьбе. – И Алекс будет к тебе бегать хоть каждый день.
– Сын, я вас с Марией люблю больше жизни, а уж Алекса и подавно… но я не уеду из этого дома! Прими это как старческую блажь, я не уеду.
– Ты всё ещё её ждёшь?
– Я её всегда жду. – твёрдо и бескомпромиссно отрезал Ромул.
– Понятно. – устало вздохнул Стефан и отложив газету, протянул отцу ноутбук.
– МАААААаааааааУУУУУУ!!!! – раздался душераздирающий крик откуда-то сверху.
– У нас проблемы, – Мария с улыбкой посмотрела на мужа. – Том снова застрял на крыше.
– Просто кому-то надо меньше есть! И чаще гулять! – хмурый Стефан поплёлся спасать толстого и нерадивого кота. – Кстати, папа, кто достаёт этот валенок, когда нас нет?
– Если вас нет… – засмеялся дед. – Он не попадает в передряги, а просто спит на рояле.
Когда взлохмаченный и поцарапанный Стефан вернулся в комнату, все уже пили чай и разглядывали дедушкин подарок.
– Что это? – Ромул никому не давал заветный сверток.
– Ноутбук. – Стефан усиленно мазал царапины обеззараживающим раствором, а Том улёгся на рояле, и как ни в чём не бывало уснул. – Поиски твоей любимой можно расширить, если искать по интернету. С нами сможешь общаться, и даже рассказывать свои сказки Алексу.
На глазах Ромула навернулись слёзы, руки держащие новенький, красивый предмет, сжали его сильнее боясь потерять.
– Ты меня научишь? – дрожащим от благодарности голосом спросил он.
– Пап, обязательно! И начнём, как только Алекс уснёт, а то он мёртвого достанет своими вопросами и вмешательством.
Но… именно сегодня внук был очень неукладываемым…
– Ты обещал про рыбок. – захныкал уставший Алекс, укрываясь одеялом.
– Про рыбок было сегодня. – улыбнулся Ромул. – Может на ночь рассказать что-то повеселее?
– А что?
– Ну про собаку, живущую в рыбной лавке.
– А это интересно?
– Разве мои сказки были хоть раз неинтересными?
– НИ-КО-ГДА!!! – закричал Алекс и улёгся поудобнее в предвкушении очередной самой интересной истории.
– Родился он на городской мусорке у маленькой бездомной собачки, которая выживала как могла. Потомство, а с ним и лишние рты, были ей не особо нужны. На дворе стоял восемнадцатый век, когда в стране бушевали всякие реформы, направленные то на искоренения взяточничества, то на поддержание деревень… и один Сёгун сменял другого.
– Кто такой Сёгун? – всполошился незнакомым словом Алекс.
– Ах, я разве не сказал, что пёс родился в Японии? Сёгун, это что-то типа нашего президента.
– Ааааа… – Алекс снова прижал голову к подушке и поджав под подбородок одеяло кивнул дедушке, в знак того, что сосредоточился и готов слушать дальше.
– Ну естественно, что маленький щенок всей политической игры не знал, и кто такой Сёгун – тоже. Мать кормила их совсем недолго, и как только они начали отползать от гнезда, играть и нюхать всё что есть вокруг в поисках вкусненького, она пропала. Кто знает… Может она просто ушла на промысел добычи и умерла, или сбежала от наглых и вечно голодных детей, а может какой-то нищий её убил и съел… Этого никто увы, не знает… но щенки ждали её очень долго. Сначала плакали и звали по очереди, одни из них засыпали от бессилия и голода, и начинали кричать другие. Сколько прошло дней, никто уж не скажет, голод начал делать своё дело, и один из братиков щенков – умер.