Шрифт:
========== Глава 1 ==========
Я бегу по лабиринту серых коридоров Тринадцатого дистрикта. В голове пульсирует только одна мысль: «Пит жив».
Три часа назад мне сообщили, что отряд добровольцев, который отправился вытаскивать из капитолийского плена победителей Голодных игр, вернулся. Но только сейчас мне разрешили пойти в больницу.
Пит. Сейчас я увижу его, услышу его голос, который все это время в Тринадцатом был лишь мутным воспоминанием во сне. Возможно, он будет целовать меня, согревая
У двери в больничные палаты путь мне преграждает Хеймитч.
– Хеймитч, пусти меня, - я пытаюсь убрать его руку, но не тут-то было.
– Китнисс.
Мне хочется вцепиться ему в глотку. Как он может не пускать меня к нему? Снова пытаюсь протиснуться в дверь, но впустую.
– Хеймитч!
– Помни, что через все это он прошел из-за тебя, - он прищуривает глаза и отходит в сторону, пропуская меня вперед.
А я стою как вкопанная. Словно молния ударила прямо в мою голову, врезалась в мозг и отпечаталась в сердце.
Я его не заслуживаю. Да, так оно и есть. Пит слишком чист: душой, мыслями. Все мои поступки были эгоистичными. А он… Мы словно ангел и бес. Жемчужина и уголь. Может, я и так всегда это понимала, но боль осознания приходит только сейчас.
Стеклянным взглядом смотрю на Хеймитча. Сейчас я понимаю: ментор любит Пита и заботится о нем. Будь его воля, он в первую очередь попытался бы вытащить с арены Мелларка. Но символ восстания – я, и у него не было иного выхода.
Хеймитч усмехается:
– Ты так и будешь стоять или все-таки пойдешь к нему?
Ватными ногами делаю шаг. Еще один. Пит должен ненавидеть меня за все, что я с ним сделала. За все зло, которое я ему причинила.
Но все мысли вмиг исчезают, как только я перешагиваю порог палаты. Все становится настолько неважно, когда я вижу его. Пит лежит, свернувшись калачиком, на белых простынях, завернутый в серое одеяло. Светлые ресницы подрагивают, тело напряжено. У меня все сжимается внутри. Появляется безумное желание закрыть его ото всего мира, защитить.
Хеймитч, Прим и Гейл стоят у стены. Я чувствую удовлетворение ментора. Оба его подопечных трибута в безопасности, хоть, возможно, и временной. Прим поджимает губы, пытаясь скрыть счастливую улыбку. Она понимает, как важен для меня мой напарник. Гейл стоит неподвижно, но все же я ощущаю напряжение в его позе, в его взгляде, которые укалывает мою душу тысячами иголок. Он боится моих чувств к Питу.
Я задвигаю мысли о присутствующих в дальний ящик своего сознания. Никто сейчас не важен так, как Пит. Колени дрожат. Медленно приближаюсь к больничной койке, в которой сейчас сосредоточен весь мой мир.
Я почти забываю, как дышать, когда прикасаюсь рукой к его лицу, скользя по щеке, по лбу. Кончики пальцев начинает покалывать. Пит чувствует мои прикосновения,
Я поглаживаю его по голове и начинаю давиться слезами:
– Прости меня, Пит. Прости.
И тут в палату заваливается наша съемочная группа с уже включенной камерой. Вероятно, хотят заснять счастливое воссоединение несчастных влюбленных.
Ну уж нет. Это только мое, личное. Я вскакиваю и прикрываю Пита собой:
– Убирайтесь! Убирайтесь отсюда!
– начинаю шипеть на них.
– Сейчас не самый удачный момент, Крессида, – встает на нашу защиту Эбернетти. – Им сейчас нужно хоть немного личного пространства, без камер.
– Но это отличный материал, – шепчет в ответ женщина. – Капитолий будет в бешенстве, а повстанцев это вдохновит! Им ведь даже играть не надо!
Я начинаю закипать от злости – она обсуждает это с Хеймитчем так, словно меня тут нет.
– Хочешь лишить сопротивление символа? Валяй. Только отвечать перед Койн будешь самостоятельно. Да и царапаться эта девочка умеет просто мастерски, будь уверена, - он показывает ей уже едва заметные следы моего гнева на своем лице.
Крессида разочарованно хмыкает и, щелкнув пальцами, выходит из палаты. Вся съемочная группа мгновенно испаряется. Я киваю ментору в знак благодарности. Этого вполне достаточно – у нас все же еще много причин злиться друг на друга.
– Им надо побыть наедине, – спохватывается Прим и начинает подталкивать мужчин к двери. – Давайте, давайте.
Дверь за ними захлопывается, и я вздыхаю с облегчением.
– Китнисс?
– слышу слабый шепот позади себя. Резко оборачиваюсь и ловлю на себе мутный взгляд голубых глаз.
Я снова опускаюсь перед ним на колени и тянусь рукой к его лицу. Пит приподнимается и накрывает мою руку своей:
– Ты мне снишься, - горько выдыхает он.
– Нет, Пит, - шепчу я.
– Это не сон. Мы в Тринадцатом дистрикте. Они спасли тебя. Ты в безопасности.
Он с минуту внимательно разглядывает мое лицо, словно размышляя - верить мне или нет. Но потом его взгляд проясняется, приходит понимание:
– Ты здесь, - Пит протягивает руку к моим волосам.
Приглядевшись внимательней, я обнаруживаю шрамы на его запястьях, словно он стирал их в кровь. Наручники.
– Пит!
– прикрываю рот рукой, чтобы не кричать от ужаса, холодом сковавшего мое тело. Из горла вырываются отвратительные хлюпающие звуки, но я ничего не могу с собой поделать. – О Боже, Пит, прости меня! Я ушла, ушла… Нельзя было…