Незапертые чувства
Шрифт:
Возможно, с возвращением Пита я начинаю поддаваться наивности, и мечтать, что все наладится. Начинаю надеяться, что мы одержим победу над Сноу. И в итоге все будет хорошо.
Глупо.
Я быстро принимаю душ. Заплетаю еще влажные, подсушенные полотенцем волосы в косу. Одеваюсь в старую одежду, сохранившую запах Пита. Я сказала ему, что приду после тренировки. Но никакой тренировки не будет. Сегодня запланирована поездка в Восьмой дистрикт.
Я намеренно не поцеловала Пита перед уходом. Пусть
Столовая уже почти опустела - все уже поели и разошлись по своим делам. На завтрак сегодня вареные яйца и какое-то месиво, по виду напоминающее кашу.
Я сажусь за стол и, взяв яйцо в руки, начинаю его чистить. Кусочек скорлупы вонзается мне под ноготь. Я тихонько выругиваюсь.
– Это же неприлично, Кискисс, – напротив меня садится Гейл. На его подносе почти вдвое больше еды - ему полагается по весу.
– Больше не злишься? – я приподнимаю бровь.
Он вздыхает:
– Я искал тебя утром.
– Зачем? – пробую кашу, она похожа на клей из овсянки.
– Надеялся поговорить до завтрака. Где была?
– Действительно хочешь знать? – я не хотела говорить колкости, но это вырывается само собой. Конечно, он догадывается, где я была.
– Понятно, - Гейл поджимает губы. – Ты не передумала насчет Восьмого?
– Все будет в порядке, Гейл! – раздраженно отвечаю я.
– Почему ты всегда такая упрямая? Постоянно пытаешься доказать, что ничего не боишься!
– Ты хочешь снова ругаться? – начинаю злиться.
Он замолкает.
– Я боюсь. У меня много страхов. Но я пытаюсь с ними бороться.
– Доброе утро! – к нам подсаживается Бити.
Я молча киваю ему. Остаток завтрака они с Гейлом обсуждают какие-то разработки Бити. Даже не пытаюсь к ним прислушиваться.
Через час я прихожу в свой небольшой центр подготовки, выделенный стараниями Плутарха. Моя команда снова со мной. Но теперь все иначе- они больше не похожи на капитолийцев. Нет вычурной цветастой одежды, кучи косметики на лице. Они не болтают без умолку. Им тоже пришлось несладко. Бледные, исхудавшие, с мешками под глазами.
Октавия начинает заниматься моими ногтями:
– Боже, Китнисс! Ты их грызла?
Я пожимаю плечами и замечаю, что ее руки немного дрожат.
Вения делает эпиляцию и мажет кожу всевозможными кремами. Флавий подстригает мои волосы и снова заплетает в косу. Его научила мама, когда мы готовились к туру победителей. Мне наносят легкий грим.
Наконец, приходит пора одеваться. Октавия достает мой костюм.
– Цинна… - дрожащим голосом произносит Вения.
Творение моего стилиста, друга. Он пожертвовал своей жизнью ради идеи восстания.
Дружно вспоминаем Цинну, плачем.
Флавий, всхлипывая, поправляет мне грим:
–
Подхожу к зеркалу и замираю. Я вижу в нем не Китнисс Эвердин, охотницу из Двенадцатого дистрикта. Из отражения на меня смотрит Сойка-пересмешница, символ восстания.
========== Глава 5 ==========
У выхода из центра подготовки меня поджидает Боггс.
– Это сделал твой стилист? – спрашивает он, оглядывая костюм.
– Он умер за этот костюм, - мысленно содрогаюсь от воспоминаний.
– За меня.
– Очень жаль, - сочувствует Боггс, а потом снова переключается на свой бесстрастный тон.
– Нам пора, планолет уже готов.
Я киваю и иду вслед за ним к лифтам. Впервые замечаю у Боггса намек на проявление чувств. Он всегда напоминал мне робота - без чувств, без эмоций, со слепой верностью Койн. А если он вовсе не такой на самом деле? Возможно, он добрый и даже веселый человек, которого так же, как и многих из нас, сломала война. На вид ему чуть больше сорока лет. Есть ли у него семья? Могли бы мы с ним подружиться? Скорее всего, я не узнаю ответы на эти вопросы - война отбирает возможность доверять людям и заводить дружбу.
– Китнисс! Китнисс!
Я оборачиваюсь: к нам бежит Финник.
– Финник? Что ты здесь делаешь?
– Вы забыли про меня! – возмущается он, пытаясь отдышаться.
– Стой, я не думала, что ты с нами, - удивляюсь я и перевожу взгляд на Боггса.
Кажется, он немного растерялся:
– Ты не значился в приказе, Одэйр.
– Бити сказал, что уже приготовил нам оружие и отправил его вместе с Плутархом, - в глазах Финника мольба.
– Пожалуйста, я не могу оставаться в этих глухих стенах. Я сойду с ума.
– Хорошо, – Боггс сдается, - Срочно беги в отсек А210. Получи форму. У тебя 20 минут. Опоздаешь – не ждем.
Финник вмиг испаряется. Надеюсь, успеет. Мне почему-то хочется, чтобы он был рядом. На арене мы стали отличными союзниками, он хороший боец. Возможно, мы даже теперь друзья.
В ангаре нас уже ждут Плутарх и Хеймитч. Съемочная группа перетаскивает оборудование в кабину планолета под командованием Крессиды. Она порхает вокруг каких-то черных ящиков и постоянно тыкает то на один, то на другой пальцем:
– Не забудьте этот, иначе ничего не выйдет!
Рядом с трапом по стойке смирно выстроились трое солдат. Трое, четвертый – Боггс. Это так они обеспечивают мою безопасность? Даже операторов с камерами будет больше. Я нервно усмехаюсь. Боггс косится на меня с удивлением, но в ответ я лишь качаю головой.
Плутарх нетерпеливо машет рукой, подзывая нас к себе.
– Пришлось согласиться взять с собой Одэйра, - докладывает Боггс бывшему распорядителю.
– Он стабилен? – спрашивает тот.