Незапертые чувства
Шрифт:
– Вполне.
– Он станет нестабильным, если ему не позволить немного проветриться, - говорю я.
В этот самый момент в ангаре появляются Гейл и Финник, оба в военной форме. Теперь я не буду чувствовать себя такой уж беззащитной - со мной мои друзья.
– Неплохо смотришься, Китнисс, - Гейл оглядывает меня с ног до головы.
Я невольно улыбаюсь. Не могу долго злиться на Гейла. Мне не нравится та пропасть, которая начала появляться между нами. Я хочу вернуть наши прежние отношения. Гейл по-прежнему
– Китнисс, Финник, - обращается к нам Плутарх. – Для вас кое-что есть.
Он вручает Финнику трезубец - явно та самая разработка Бити, о которой он говорил на днях с такой гордостью. Уверена, оружие не такое простое, как кажется на первый взгляд.
Для меня у Плутарха нечто большее. Он помогает мне надеть защитную экипировку, также разработанную Цинной в дополнение к костюму: бронежилет, шлем, на пояс – маску для защиты от газовой атаки.
Экипировавшись, я получаю в руки футляр со своим новым модифицированным луком. Как только касаюсь корпуса, он начинает мягко вибрировать - лук активирован. Только я могу брать его в руки, стрелять из него. Это мое оружие и реагирует оно только на меня.
Тем временем Плутарх пристегивает колчан. Внутри он поделен на три отсека, в каждом из которых особые стрелы. В первом – обычные, во втором – зажигательные, в третьем – подрывные. Бити не знает, что такое «попроще». Его просили сделать лук, подходящий под мой костюм, но он решил, что просто сделать оружие черным – это слишком скучно, и добавил пару деталей.
– Раз все готовы, пора отправляться! – Плутарх дважды хлопает в ладоши, призывая всех подниматься на борт.
Я плетусь к планолету вслед за Финником, но Хеймитч хватает меня за руку и дергает в сторону.
– Когда будешь внизу, ни в коем случае не снимай его, слушай все, что я тебе говорю, - он цепляет мне микрофон и вставляет в ухо наушник. – И еще…
Ментор достает из кармана небольшую серебристую тряпочку.
Я широко распахиваю глаза и смотрю на Хеймитча, ожидая объяснений.
– Я попросил Прим. Думаю, тебе не помешает держать эту вещицу при себе, чтобы было о ком думать, в случае чего, - он делает особое ударение на последних словах.
Другими словами - «не смей ввязываться в неприятности».
Я немного цепенею, пока Хеймитч прячет жемчужину в кармашке у меня на груди, почти в том месте, где находится сердце. И только сейчас я осознаю, что отправляюсь не просто сказать на камеру пару слов на фоне пейзажей Восьмого дистрикта. На мне бронежилет, шлем. Это не шутки, не арена, где помимо тебя и твоего напарника - всего двадцать два трибута. Это поле боя, где будут сотни миротворцев, взрывы, выстрелы… Я и вправду отправляюсь на войну. Вот Хеймитч это понимает.
– Как ты узнал, что я ее сохранила? – тихо спрашиваю я.
– О, мне рассказали, как ты чуть не сломала нос одному
– Ясно! – резко прерываю его.
Я прекрасно помню свое состояние, когда думала, что единственную вещь, которая осталась у меня от Пита, просто взяли и выкинули вместе с рваной и полуобгоревшей формой. Когда костюм нашли, достав жемчужину, я попросила его сжечь. А потом, свернувшись калачиком на постели, прижимала к губам подарок Пита и плакала, молясь о том, чтобы он был жив.
– Если я… скажи ему… - я начинаю запинаться.
– Скажу, - кивает Хеймитч.
– И мама с Прим. Передай им…
– Передам.
Я глубоко вздыхаю и, развернувшись, иду к трапу.
В планолете я сажусь между Финником и Гейлом, напротив - Хеймитч и Плутарх. Звучит предупреждение о взлете. Мы пристегиваем ремни безопасности. Планолет начинает движение по туннелям.
– Сколько лететь? – спрашиваю я.
– Около часа, - отвечает Боггс. Он на несколько секунд прижимает к уху руку. – На Восьмой только что было сброшено несколько бомб. Мы должны будем помочь вытащить людей из-под обломков.
– Отличный сюжет получится, – оживляется Крессида, сидящая через три кресла от Хеймитча. – Сойка-пересмешница вытаскивает из-под обломков пострадавших от капитолийской бомбежки.
– Учтите, - продолжает Боггс, - там очень много миротворцев. Мы отправимся в самый спокойный район, но это не гарантия безопасности.
– Ну, если что, покажете сюжет, как Сойка погибает, помогая раненым, – пожимаю плечами я.
Все молча смотрят на меня. Я должна поднимать боевой дух, а не склонять к мыслям о поражении.
Я отворачиваюсь и смотрю в иллюминатор. Сейчас не время думать о смерти. Я еще не закончила свою работу. Я должна довести все до конца, убив Сноу. Это должно быть моей главной целью.
– Чуть не забыл о самом главном, - Плутарх вытаскивает из нагрудного кармана небольшой пузырек, вытряхивает на ладонь несколько фиолетовых капсул и протягивает каждому по очереди. Все берут себе по одной.
– Что это? – спрашиваю я, разглядывая капсулу.
– Мы назвали это «морником», Китнисс. Никто из нас не должен оказаться в плену. Это быстро и безболезненно, обещаю.
Я согласно киваю. Быстрая и безболезненная смерть – то, что надо. Лучше умереть, чем попасть в плен Капитолия.
Я на мгновение задумываюсь. Согласен ли был бы с этим Пит? Скорее всего, да. Он бы хотел, чтобы я умерла, вместо того, чтобы терпеть то же, что и он.
Замечаю на своем рукаве маленький, почти крошечный кармашек. Туда и засовываю капсулу. Я смогу дотянуться и сорвать её зубами даже со связанными руками. Еще раз мысленно благодарю Цинну за то, что он продумал все до таких мелочей.