Нежданный поцелуй
Шрифт:
— Магда! — завопил Уилсон. — Ублюдок! Сукин сын! Я убью тебя!
Изрыгая брань, мальчик бросился на верзилу; запрыгнув ему на спину, он принялся молотить его кулаками, дергать за уши и пытался добраться ногтями до глаз, чтобы выцарапать их.
Верзила отпустил Мериона, теперь он старался скинуть с себя мальчишку. Герцог уже собрался ударить противника, чтобы сбить с ног, но тут прогремел выстрел, и все замерли — все, кроме Уилсона, продолжавшего молотить врага.
— Позаботься о Магде, Уилсон! Сейчас же! — закричал
— Ваша светлость, вас ждет обед, — сказал викарий. — А я позабочусь о незваном госте.
Мерион кивнул и направился к Магде. Уилсон, сидевший с ней рядом, с дрожью в голосе проговорил:
— Крови не видно, но, боюсь, она мертва.
— Нет, я вижу, что она дышит, — возразил Мерион. — Надо перенести ее в дом, и мы пошлем за старшим грумом, чтобы осмотрел ее. Он знает, что делать в таких случаях.
Герцог осторожно взял собаку на руки и понес в дом. Мальчик тут же последовал за ним. Когда они шли по коридору, из детской выбежал запыхавшийся Рекстон; он потребовал, чтобы Уилсон немедленно рассказал ему о том, что произошло.
Через некоторое время старший грум, осмотревший собаку, сказал, что ничего страшного не обнаружил: кости целы, кровоизлияний нигде не замечалось, и, следовательно Магда непременно должна поправиться.
— И имейте в виду: она может цапнуть вас, если сделать ей больно, — продолжал грум. — Поэтому лучше не пытаться ее ласкать, пока она сама к вам не придет.
Мальчики закивали, а грум добавил:
— А если вам что-то не понравится или вы заметите в ней изменения к худшему, то немедленно бегите ко мне.
Мальчики вновь закивали, и грум удалился.
Переодевшись к обеду, Мерион решил снова взглянуть на Магду, уже лежавшую в изящной собачьей корзинке. Глаза собаки были закрыты, но время от времени она начинала вилять хвостом. Мальчики расположились рядом; они играли в шашки и одновременно наблюдали за Магдой. Немного постояв рядом с ними, Мерион направился в кабинет. Он приготовил перо и чистый лист бумаги и долго сидел за столом, размышляя о нападении возле конюшен.
«Может, Бендас решил осуществить то, что ему не удалось сделать в утро дуэли?» — спрашивал себя герцог. В конце концов он решил, что стоит поговорить об этом с виконтом, поэтому написал сначала ему. В нескольких фразах герцог изложил суть дела и в конце добавил, что хотел бы увидеться с ним как можно быстрее.
Теперь следовало написать Елене, но Мерион понимал, что это будет намного труднее, и надолго задумался.
Внезапно в дверь постучали, и тут же вошел Гаррет. Мерион в: дохнул с облегчением — с письмом Елене можно повременить.
Мерион разлил по бокалам бренди и предложил зятю стул по другую сторону письменного стола. Затем проговорил:
— Похоже, ты кое-что выяснил, не так ли?
— Да, мы поговорили.
—
— Должен сказать, что приятелей того верзилы тоже удалось задержать.
— Очень хорошо. Продолжай.
— Всем этим людям нужна работа, чтобы кормить семьи. И я сказал им, что нарушение закона и пребывание вследствие этого в тюрьме едва ли сможет обеспечить будущее их семей.
— На удивление мудрая мысль, — с усмешкой заметил Мерион и отхлебнул из своего бокала.
Гаррет тоже сделал глоток и продолжал:
— Япредложил им денег при условии, что они скажут, кто их послал.
— Ну-ну… — Герцог подался вперед.
— Так вот, они не имеют об этом ни малейшего представления. Они сказали, что к ним подошел джентльмен и предложил деньги, если они поколотят тебя. Чем хуже тебе придется, тем больше обещал им заплатить. Он дал им гинею как задаток.
— Бендас! — Мерион в ярости сжал кулаки. — Но неужели он решился на это?
— Скорее не сам Бендас, а один из его приспешников, — продолжал Гаррет. — Но конечно же, этот человек действовал по его приказу. Верзила — его зовут Рис — дал описание человека средних лет. Вероятно, это Дебора или Роджерс. И знаешь что, Лин? Рис сказал, что этот человек дал ему гарантию: в случае твоей смерти или серьезных ран последствия им не грозят.
Мерион снова отхлебнул бренди.
— Неужели, Гаррет? Что ж, если так, то это прямое указание на Бендаса. Вероятно, он пытается нанести ответный удар. И меня его поведение нисколько не удивляет, — добавил герцог, в очередной раз прикладываясь к своему бокалу.
Гаррет внимательно на него посмотрел.
— Нет, ты все-таки удивлен.
— Ну… да, пожалуй, — признал Мерион. — Я ведь говорил тебе, что следует предпринять… самые решительные меры.
— Но что ты сейчас намерен делать?
— Защищаться, разумеется. Защищать себя, свою семью и слуг. Надо ударить по Бендасу так, чтобы можно было его привлечь к судебной ответственности. Я послал записку Уильяму Бендасбруку, чтобы тот приехал поговорить со мной, как только вернется в Лондон.
— Понятно… А меня скоро ожидают в Пеннфорде. Но если нужна помощь, то могу и задержаться.
— Нет-нет, я смогу себя защитить. И Уилсон будет начеку. Этот парень — не промах. Хоть у него и нет сноровки, зато есть ярость. Он умеет драться.
Герцог вдруг вспомнил толпы людей, собравшихся сегодня на Рассел-сквер, и добавил:
— И надо сделать так, чтобы люди, подобные Бендасу, не натравливали на людей тех несчастных, которые и так уже готовы к бунту.
— Если ты о безработных, Мерион, то имей в виду: они вовсе не якобинцы, просто им нужна работа, чтобы прокормить свои семьи.
Герцог криво усмехнулся и пробормотал:
— Полагаю, именно так говорили о якобинцах французские аристократы.