Нежданный ребенок моряка
Шрифт:
Так же, как, мать твою, не имел ничего общего со своим собственным.
ГЛАВА 5
Милашка
Шли дни, и я пыталась забыть. Но каждый раз, смотря на себя в зеркало, все, что я была способна делать – это вспоминать.
Когда взгляд этого моряка встретился с моим – он увидел меня.
Но я не увидела его.
Я смотрела на него и заметила только силу и власть, но не разглядела его сердца. Его души. Я судила о нем, будучи пристрастной, не дав ему и шанса показать мне, каким он был на самом деле.
А затем я выгнала его, велев уйти.
Даже не попрощавшись.
– Милашка, да что с тобой такое? – спросил Смит. – Ты пялишься на эту стену, словно дурочка.
– Эй, отвали от нее, не усугубляй, – сказал Портер. – Она все еще злится на нас из-за вечеринки.
Конечно, они были правы – я злилась из-за вечеринки. Стреляющий пистолет в моем доме – неприемлемый атрибут, и никогда им не станет.
Никсон вошел в тату-салон «Ангел смерти» после того, как выходил покурить.
– У меня сейчас вроде кто-то был записан? – спросил он.
– Они отменили сеанс, – сказала я ему, скользнув взглядом по книге с записью. – Больше ничего нет до самого вечера – и это касается всех вас троих. Похоже, что нас ждет трехчасовой простой, – я поправила очки на носу и встала. – Я собираюсь принести себе ланч из задней комнаты.
– Тогда мы ненадолго уедем, – произнес Портер. – Позвони нам, если кто-то появится.
– Куда вы собираетесь? – спросила я. Для них было не типично уезжать куда-то посреди дня.
Никсон ухмыльнулся.
– У нас есть кое-какие дела, о которых надо позаботиться.
Я с неверием посмотрела на братьев.
– Вы же собираетесь сделать что-то дурацкое, да?
– Нет, мы просто собираемся навестить кое-кого и объяснить им, что не стоит с нами связываться.
У меня в голове зародились нехорошие подозрения.
– Не надо идти к тем людям, что приходили к нам домой.
Смит покачал головой, уже сжав кулаки.
– И, что, позволить людям думать, что они могут завалиться к нам в дом и творить там всякую хрень?
Портер встрял в разговор:
– Папа бы гордился тем, как мы решаем проблемы и защищаем свой дом.
Пытаясь сохранить хладнокровие, я отошла от них, бормоча себе под нос:
– Отец был пьяницей. А совсем не героем.
– Эй, Милашка, – сказал Смит, хватая меня за запястье, когда я проходила мимо него. – Он был твоим отцом и заслуживает уважения.
Сильнее сжав губы, я моргнула, отказываясь плакать перед братьями. Только не из-за этого.
– Отпусти ее, она знает, что для нее хорошо, – произнес Никсон, и с этими словами они все вышли, оставляя меня одну, в растрепанных чувствах.
Я прижала руки к лицу, пытаясь успокоиться. Почему, спустя все это время, отец все был так же властен над моими эмоциями? Я ненавидела это.
– Милашка? – раздавшийся голос испугал меня, заставляя резко обернуться.
Это был он.
– Моряк, – сказала я. Одновременно испытывая стыд и облегчение из-за его присутствия. – Что ты здесь делаешь?
– Наконец-то смог освободиться от работы и просто обязан был найти тебя. Прости, что мне понадобилось столько времени.
Я прижала пальцы к губам, вспоминая о его поцелуях, о том, что чувствовала, находясь в его руках. Словно принадлежала ему.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил он.
Я покачала головой, делая шаг к моряку.
– Я не прекращала думать о тебе.
Он подарил мне кривоватую улыбку, и вполне вероятно, что это было более того, что я заслуживала, после того как выставила его из своей комнаты.
– О чем ты думала?
Я попыталась отбросить страх.
– Что я была не очень-то любезной хозяйкой.
– Это была не твоя вечеринка, – сказал он, подходя ближе.
– Но это была моя спальня.
Моряк улыбнулся мне шире, и я почувствовала, как вновь затрепетало сердце. От этих обещаний... от надежды.
– Ты голодный? – спросила я, направившись к входным дверям в салон и запирая их.
Моряк кивнул.
– Я как раз собиралась съесть свой ланч в задней комнате, – сказала я ему. – Если хочешь... – я махнула ему идти за мной, и мужчина пошел.
Я достала еду из холодильника, осознавая, что он все время смотрел на меня. В этот раз я хотела, чтобы он наблюдал. Заметил меня.
– Ты любишь арахисовое масло и джем? – спросила я, вытаскивая кусок хлеба.
– А кто не любит?
– Не знаю, то есть, я ведь совсем ничего о тебе не знаю. У тебя может быть ужасная аллергия на орехи.
– Нет, у меня ее нет.
Сегодня моряк был более тихим, и я заметила настороженное выражение в его глазах, словно он сдерживал себя.
Я размазала арахисовое масло и клубничный джем по белому хлебу и вынула упаковку картофельных чипсов из шкафа. Выложив еду на бумажные тарелки, я протянула мужчине одну из них, а затем пошла к холодильнику за банками с колой.
– Прости, у меня нет ничего особенного, – сказала я ему, открывая банку и глотая сладкий газированный напиток.
– Мне не нужно ничего особенного, – он взял сэндвич и откусил от него кусок.
– А что тебе нужно? – спросила я, поглощая свой ланч.
Моряк пожал плечами.
– Пока я рос, у меня было не так уж и много всего. Моя семья? В лучшем случае, они были просто сомнительными типами. Отец торговал наркотиками, а мать была его клиенткой, а я и мои братья и сестры должны были сами заботиться о себе.
– Но как же ты в итоге оказался во флоте?
Он приподнял брови.
– Правда хочешь знать? Я думал, что ты итак все про меня поняла, разве нет?
Я поджала губы, чувствуя смущение.