Нежеланная дочь
Шрифт:
— А тебя ругать не будут? — настораживается Фил.
Не знаю, откуда он мог узнать, что мне не разрешают к нему ходить.
— Я же недолго — тетрадь заберу и все!
— Давай, — соглашается он.
— Твои родители дома? — интересуюсь на всякий случай.
— Папа на два дня уехал в командировку, а мамы днем никогда не бывает дома.
— Тогда чего мы стоим?! — Тяну Фила с крыльца.
— Эй, полегче! Упадешь!
— Фил! — Посылаю выразительный взгляд. Еще не хватало, чтобы и он носился со мной как с маленькой!
Даже
— Прикольно! — Я первый раз такое вижу.
Мы на лифте поднимаемся на седьмой этаж. Подъезд намного просторнее, чем наш, и светлее. Даже лифт не такой. Филипп снова вводит код на двери и пропускает меня вперед в небольшой тамбур перед квартирой.
— Может заодно заценишь мои модели? — предлагает он.
— О! Точно! — тут же соглашаюсь.
Мне уже давно хотелось на них посмотреть. Фил показывал их по видеосвязи, но это не то. Хочется потрогать и подержать в руках. Филипп открывает дверь, и в нос ударяет вишневый сигаретный запах.
— Фу-у, — тянет Фил, зажимая нос. — Мама дома…
— Она курит? — спрашиваю шепотом.
Я видела пару раз его маму, и ни за что бы не подумала, что она может курить.
— Да, — вздыхает Фил. — Правда только когда папы нет дома.
— Я тогда… лучше пойду, — шепчу и натыкаюсь на неровный, словно затуманенный взгляд мамы Филиппа.
Но вместо того чтобы уйти, застываю на месте.
— Здравствуйте, — произношу еле слышно и вижу, как лицо женщины искажает некрасивая гримаса.
— Скоро будет не дом, а проходной двор, — презрительно протягивает мама Филиппа, продолжая держать меня своим взглядом.
— Дар, я принесу тетрадь… — Фил мешкается, словно не знает что ему делать. И даже не разуваясь бежит в глубь квартиры.
Остаюсь одна с мамой Филиппа и чувствую себя неловко под пристальным пренебрежительным взором.
— Как же я тебя ненавижу! — вдруг с презрением шипит женщина. — Ненавижу! Почему ты не родилась уродом, чтобы Костя не мог на тебя смотреть?
Не совсем понимаю, за что меня можно ненавидеть — ведь мы незнакомы, но почему-то уверена, что она действительно говорит обо мне — столько злой ненависти в ее взгляде.
Она покачивается, и мне кажется, что сейчас упадет, но, схватившись за косяк, задерживается и делает шаг ко мне. До меня доносится запах спиртного. Мама Фила пьяна. Она тянет ко мне руку, и я невольно отшатываюсь.
— Мама! Отойди от нее! — Между нами встает Филипп.
— Фил, открой дверь, — шепчу я, но кажется мой писк он не услышал.
— Кто разрешил тебе привести эту… в мой дом?! — Она хочет ухватиться за Фила, но тот уворачивается, отталкивая меня назад, еще дальше от двери.
— Дарина — моя сестра! — заступается за меня Фил.
— Сестра? Не-ет! У меня больше нет детей, а те, кого успел нагулять твой папочка, к тебе не будут иметь никакого отношения!
— Мама, иди спать. Иначе
— Говори! — с издевкой в голосе разрешает ему мать. — Только где он, твой папочка? А?! Нет его! Ему важна какая-то полудохлая старушенция и вот эта… — Она тычет в меня пальцем, словно хочет проткнуть, и смотрит с пьяной поволокой. — Но это не так! Ему никто не нужен. Ни я, ни ты. Только вот эта! Так вот знай, — в меня впиваются ненавидящим взглядом, — что ты ему тоже не нужна! Он сам отправлял твою мать на аборт! А ты — чудовище, которое не должно было родиться!
Замираю от страшных слов и не могу вымолвить ни слова. Мне кажется, что я попала в какой-то ужастик, который находится за дверью с кодовым замком.
— Мама! Иди проспись! Ты несешь бред! — Фил пытается протиснуться к двери, но там стоит его мать.
— Бред?! — Мама Филиппа неестественно смеется. — А ты спроси своего папочку, почему он бросил ее мать!
— Это неважно. Иди спать! — повторяет Фил.
— Не важно?! Не-ет! Важно! Потому что она должна была родиться уродом! У-ро-дом! И никому была бы не нужна! Не нуж-на! Кому нужна нежеланная дочь? А сейчас он носится с ней, чтобы замолить свои грехи. Только поздно! Она и есть урод! Только никто этого не видит! — Мама Филиппа резко выпрямляется. — Отойди, — приказывает она своему сыну.
— Нет.
— Отойди, я сказала! Живо!
Я вздрагиваю от ее крика, но Фил упрямо стоит на месте, загораживая меня собой.
— Нет, — повторяет он.
— Филипп, уйди!
— Хорошо. Я так и сделаю! — вдруг выпаливает Фил и отталкивает свою мать, которая и так неровно стоит на ногах.
Пока женщина пытается поймать равновесие, Фил вводит код, и дверь отрывается. Мигом выскакиваю в подъезд и тороплюсь к лестнице.
— Стой! — доносится голос, пробирающий до самого сознания.
Стараюсь быстрее, насколько это возможно, спуститься вниз. Нога еще плохо слушается, и бежать по ступенькам очень неудобно. Больше не могу. Останавливаюсь и хватаюсь за колено.
— Дарина! — Фил едва не налетает на меня. — Больно?
— Да. — Слезы сами катятся по щекам. Не столько от боли, сколько от обиды. А может от всего сразу.
— Я вызову лифт. Сейчас.
— А ну, вернись! — снова доносится женский крик.
— Фил. Иди домой. Я сама.
Но Фил не слушает меня, и мы вместе заходим в лифт. Отворачиваюсь, чтобы он не видел мое лицо.
— Дарин…
— Фил, не надо, — прошу его. Не люблю, когда меня жалеют. — Она сказала правду? — все-таки не могу сдержаться и задаю вопрос.
— Дарин, она пьяная! А ты ее слушаешь!
Лифт останавливается, и мы выходим.
— Дар, подожди! Повернись, пожалуйста, — просит Фил, и я поворачиваюсь к нему спиной. Фил засовывает в мой рюкзак злополучную тетрадь.
Хочу как можно скорее уйти отсюда и побыть одна, но Фил решает проводить меня, и мы первый раз идем молча.
— Фил, про какую старушенцию она говорила?