Нежеланная дочь
Шрифт:
— Сейчас многие диагнозы ставятся при помощи аппаратуры. Наверное, был какой-то сбой.
— А такое бывает?
— Бывает, — уверяю дочь. — И ты яркое тому подтверждение.
— А папа… Папа Сережа это знал?
— Конечно, знал. Он тебя любит больше всех на свете! — уверяю дочь.
По крайней мере так было, и я очень хочу верить, что так и будет.
— А почему…
Дарина замолкает. Но я знаю, что она хочет спросить.
— Папа Филиппа не знал, что ты родилась, —
— Почему?
— Я ему об этом не сказала.
— Почему?
Вот как объяснить дочери, что ее настоящий отец не достоин этого знать? Что он вообще не имеет никакого права даже смотреть на нее! Я не хочу, чтобы она знала, как больно и как тяжело мне было в то время. И я не хочу, чтобы моя дочь когда-нибудь на себе испытала, что такое предательство.
Обнимаю ее и глажу по волосам. Нужных слов нет. В груди до сих пор клокочет обида. Ведь Косте ничего не стоило не лезть в нашу жизнь. Просто. Не лезть. В нашу жизнь. Прижимаю к себе Дарину и беру себя в руки.
— Потому что мы уже развелись, — отвечаю безжизненным голосом.
Не хочу снова пускать в себя эту боль. Я ей переболела. Надеюсь, что переболела.
— А ты? Ты не хотела… чтобы я не родилась?
— Нет, Дарина, — качаю головой. — Я ни за что бы не пошла на это. — Крепко обнимаю свою звездочку — смысл моей жизни. — Мне очень жаль, что тебе пришлось это узнать. Если ты хочешь, я переведу тебя в другой класс или даже школу.
— Нет, мам. Я не хочу. И потом… Филипп… Он хороший.
С этим сложно не согласится. Несмотря на всю парадоксальность ситуации, не заметить, что Дарина и Филипп сильно сблизились — невозможно. Это единственный светлый луч во всем этом кошмаре.
— Дарина, я не хочу, чтобы ты забивала этим голову. Главное, что ты здорова, а я и папа тебя очень любим.
— Тогда почему мама Филиппа сказала, что ненавидит меня? Что я — урод?
Дети сейчас в таком возрасте, когда они прислушиваются к чужому мнению, и любое слово, сказанное в их адрес, воспринимается буквально.
— Она боится, что ее муж будет любить тебя сильнее, чем ее. Вот и все.
— Но…
— Не слушай ее. Она просто тебе очень завидует, — пытаюсь успокоить дочь.
— Но почему?
— Потому что ты самая лучшая девочка на свете.
— Но она накричала и на Филиппа! — вдруг признается Дарина.
И это мне не нравится.
— А где он сейчас?
— Не знаю. Наверное, пошел на тренировку.
— Ты уверена?
— Да. Хочешь, спрошу?
— Спроси.
Дарина набирает на телефоне сообщение Филу, но оно остается непрочитанным. Тревожное волнение еще больше закрадывается в душу.
— А… папа Филиппа был дома? — У меня возникает явное желание позвонить бывшему
— Нет. Он вернется через два дня.
Значит, звонок Лебедеву придется отложить.
— Филипп ответил?
— Нет. Но он может не сразу ответить, если занимается.
* * *
Дарина залетает в мой кабинет после второго урока. Звонок едва прозвенел, и класс еще даже не успел выйти.
— Мама! Фила нет в школе! — выпаливает дочь. Она не просто взволнована, она перепугана.
— Дарина, успокойся, пожалуйста. Возможно, он проспал или заболел, — говорю, чтобы успокоить ее, но сама себе не верю.
— Нет! Он бы сказал мне! — парирует Дара.
— Ольга Васильевна в курсе?
— Да. Но она тоже ничего не знает!
— Вот как?!
— Мама, пожалуйста, позвони его папе! — чуть ли не умоляет дочь. — Вдруг с Филиппом что-то случилось?
— Хорошо. Я все узнаю.
— Сейчас, мама! — настойчиво просит Дарина.
— Хорошо. Я сейчас все узнаю. Иди на урок, — говорю дочери, и она, понуро опустив плечи, выходит из кабинета.
Понимаю, что Дарина волнуется, но Филипп действительно мог проспать. Или опоздать. Или еще что-нибудь. Но, вместо того чтобы проводить закрепление новой темы, я пишу на доске номера для самостоятельной работы и иду к классному руководителю 6-А.
— Ольга Васильевна, что у тебя?
— У меня Лебедева нет ни в школе, ни дома. — Такой потерянной я ее ни разу не видела.
— Ты родителям звонила?
— Конечно, звонила! У Филиппа телефон не доступен. Мать сказала, что он у бабушки.
Все верно: вчера Филипп так и написал Дарине: «Поехал к бабушке», и я даже не подумала, что что-то может быть не так. Дочь вчера рано уснула, а будить ее я не стала.
— И? — смотрю на коллегу в ожидании ответа, и почему-то начинает казаться, что мне совсем не понравится то, что она сейчас скажет.
— Я дозвонилась до обеих бабушек, и ни одна из них ни вчера, ни сегодня Филиппа не видела. Полина Аркадьевна, я не знаю, что делать. — Ольга без сил опускается на стул.
— Нужно позвонить еще раз матери и отцу.
— Отец сказал, что вылетит ближайшим рейсом — его нет в городе. — Оля бросает взгляд на часы. — Скорее всего уже вылетел. А мать заявила, что Филипп должен быть в школе, и это наши проблемы, куда мы его дели.
— Вот и «чудесно»! — Хотя ничего чудесного на самом деле нет. — Дай мне номер матери. — Звонить Лебедеву нет смысла, раз он может быть в самолете.
Оля диктует номер Евгении. Пока я слушаю бесконечные длинные гудки, прошу коллегу сообщить Анастасии Юрьевне об отсутствии ребенка.