Неженка
Шрифт:
— Но не в моей программе, — жестко заявила Франческа. — Я не манипулирую своими зрителями.
— Франческа, сегодня речь идет не о хлопушке в тридцать килотонн, которую сбросили на Нагасаки. Счет идет уже на мегатонны! Если двадцать тысяч мегатонн взорвать над Нью-Йорком, это будет почище, чем вечеринка у Дональда Трампа с битьем посуды. Радиоактивные осадки покроют тысячи квадратных миль, и в развалинах будут гнить восемь миллионов обгорелых трупов!
— Я же пытаюсь есть, Джерри! — запротестовала Франческа, положив вилку.
Джерри рассказывал об ужасах ядерной
— Ты знаешь, у кого будут шансы выжить? У тараканов!
Они ослепнут, но не потеряют способности к размножению.
— Джерри, я люблю тебя как брата, но не позволю превратить мое шоу в цирк! — Не дожидаясь, пока Джерри втянет ее в следующий круг спора, она сменила тему:
— Ты разговаривал с Холли Грейс сегодня после обеда?
Он положил вилку и отрицательно покачал головой.
— Я подъехал к дому ее матери, но, увидев меня, Холли Грейс удрала через задний ход.
Отодвинув тарелку, Джерри отпил небольшой глоток воды.
Он выглядел настолько несчастным, что Франческа разрывалась между желанием утешить его и заставить Джерри осознать одну мысль. Было очевидно, что Джерри и Холли Грейс любят друг друга, и Франческе хотелось, чтобы они перестали прятаться от своих проблем. Холли Грейс не распространялась на эту тему, но Франческа знала, как сильно она хочет иметь ребенка, однако Джерри не желал даже говорить об этом.
— Почему бы вам не попытаться найти какой-то компромисс? — запустила Франческа пробный шар.
— Она не понимает слов, — ответил Джерри. — Она вбила себе в голову, что я использовал ее имя, и…
Франческа застонала:
— Не заводи опять эту волынку, Джерри! Холли Грейс хочет ребенка! Посмотрите же наконец правде в глаза! Я знаю, что это не мое дело, но, по-моему, из тебя получится замечательный отец, и…
— Боже, вы с Наоми брали уроки по занудству вместе или порознь? — Он резко отодвинул свою тарелку. — Давай прокатимся в «Роустэбаут», ты не против?
«Роустэбаут» был последним местом на свете, где бы Франческа хотела оказаться.
— Я вообще-то не…
— Будь уверена, наши влюбленные студенты сейчас именно там. Представь себе: мы с тобой входим, делаем вид, что не замечаем их, а потом занимаемся любовью на стойке бара! Что ты на это скажешь?
— Я скажу нет.
— Пойдем, красавица. Эта парочка навалила тонну дерьма на нашем пути. Давай и мы сделаем им небольшой подарок.
Верный себе, Джерри пропустил мимо ушей ее возражения и вытащил Франческу из ресторана. Через пятнадцать минут они уже входили в дверь этого памятного места. Забегаловка почти не изменилась, хотя неоновая реклама пива прославляла уже не «Одинокую звезду», а «Миллер лайт» и один из углов заняли видеоигры. Но посетители остались прежние.
— Глянь-ка, кто к нам пожаловал, — протянул женский голос от стола футах в двадцати справа. — Да это же королева Англии собственной персоной, а справа от нее — царь большевиков.
Перед Холли Грейс стояла бутылка пива, а сидевший рядом Далли пил содовую. Франческа во второй раз почувствовала странную легкую дрожь в теле под взглядом этих холодных голубых глаз, рассматривавших ее поверх края стакана.
— Нет, я ошиблась! — продолжала Холли Грейс, увидев, что Франческа одета в платье от Гальяно из набивной ткани с рисунком цвета слоновой кости на черном фоне и куртку цвета киновари. — Это не английская королева. Это та уборщица, которую мы видели в округе Медина.
Франческа сжала руку Джерри:
— Пойдем.
Губы Джерри на минуту сжались, но он не двинулся, с места.
Холли Грейс сдвинула свой стетсон назад, не обращая на него никакого внимания и рассматривая наряд Франчески.
— Гальяно в «Роустэбауте». Дерьмо… Нам всем остается просто выкатиться отсюда. Тебе не надоело всегда оказываться в центре внимания?
Франческа забыла о Далли и Джерри и смотрела на Холли Грейс с искренним участием. Она выглядела не лучшим образом. Франческа оставила руку Джерри, подошла к ней и присела на соседний стул.
— С тобой все в порядке? — спросила она.
Холли Грейс хмуро уставилась в свой пивной бокал, но нечего не ответила.
— Давай пойдем в туалетную комнату, там можно поговорить, — прошептала Франческа и, видя, что Холли Грейс не отвечает, добавила более настойчиво:
— Прямо сейчас.
Холли Грейс кинула на нее бунтарский взгляд, напомнивший взгляд Тедди, когда тот не в духе.
— Я не собираюсь никуда с тобой идти. Я до сих пор дьявольски сердита на тебя, что ты не сказала мне правду о Тедди. — Она повернулась к Далли:
— Потанцуй со мной, милый.
Далли смотрел на них с интересом. Он встал со стула и положил руки на плечи поднявшейся Холли Грейс.
— Конечно, дорогая.
Они начали пробираться от стола, но Джерри шагнул вперед и загородил им дорогу.
— Как интересно они обнимают друг друга! — сказал он Франческе. — Это — самый впечатляющий случай задержки развития, который я когда-либо видел.
— Иди и танцуй, Холли Грейс, — тихо сказала Франческа, — но при этом думай о том, что мне ты сейчас нужна не меньше, чем Далли.
Мгновение Холли Грейс колебалась, но затем повернулась к Далли, и они отправились на танцевальную площадку.
В этот момент один из посетителей «Роустэбаута» подошел к Франческе и попросил у нее автограф, и вскоре она была окружена поклонниками. Она непринужденно болтала с ними, но внутренне была расстроена. Краем глаза она видела, что Джерри беседует с миловидной юной девицей у стойки бара. Холли Грейс танцевала с Далли; они двигались как одно изящное тело, их небрежная интимность как бы отгораживала их от всего остального мира. Щеки Франчески начали болеть от улыбок. Она раздала уже море автографов и выслушала бездну комплиментов, но завсегдатаи «Роустэбаута» и не собирались ее отпускать. Они уже привыкли к тому, что среди них бывает звезда «Китайского кольта», но очаровательная Франческа Дей была для них внове. Немного спустя Франческа обнаружила, что Холли Грейс выскользнула через заднюю дверь. Чья-то рука коснулась Франчески.