Неженка

Ann Lee

Себя я тоже привела в порядок. Переоделась в тонкую шелковую тунику, волосы оставила распущенными.

Я сидела в гостиной, и бездумно смотрела телевизор, какой-то один из новогодних фильмов. Возле стены, яркими лампами мигала ёлка.

Её я, поставила для души, чтобы не забыть, что праздник в мире.

Я ждала его.

Я, как дура ждала его.

Смотрела на телефон, где равнодушно бежали минуты. И чувствовала себя последней идиоткой!

Да кто сказал, что он придёт. Что ему

я вообще нужна?

Да он и сказал.

И поэтому я ждала его, смотрела на часы, и ждала. От нечего делать залезла в соц. сети, проверила почту. Там только коммерческие предложения, но о работе думать не хотелось.

Был большой соблазн поискать Матвея в интернете, но если он об этом узнает, я со стыда сгорю.

От звонка в дверь, я подпрыгнула на диване, настолько погрузилась в свои мысли.

Отбросив телефон, помчалась в коридор, но потом вернулась на несколько шагов назад, и посмотрела на себя в зеркало.

Пригладила волосы, постаралась успокоить дыхание.

Звонок раздался ещё раз. Может это и не он вовсе. Хотя чего себя обманывать, больше некому.

Я сжала, разжала холодеющие пальцы на руках, и потянулась к замку, открыла дверь.

Матвей стоял на пороге с огромным букетом красных роз. Вот просто огромным.

— Неженка, я надеюсь, ты розы любишь? — улыбнулся он, и прошел, не дожидаясь моего ответа, вручил мне эту махину.

— Люблю, — только и пискнула я, разглядывая его через бутоны.

Он был другим.

Каким-то лощёным что ли. Постриженные волосы, лежали в идеальном порядке. Гладко выбритые щеки и подбородок, благоухали дорогим одеколоном, даже сквозь аромат цветов.

На нем был тонкий свитер, обтягивающий широкие плечи, и узкие темные брюки. Он смотрел на меня, своими серыми глазами, как всегда с превосходством, и толикой снисходительности.

Матвей скинул тонкую дублёнку, разулся, и подошел ко мне вплотную, отодвинув тяжёлый букет в сторону.

Прижал так, что я ахнула.

— Скучала по мне, Неженка? — улыбнулся он, и накрыл своим ртом мои губы.

Опять требовательно властно, на грани с болью, и так волнующе, и возбуждающе, что я вмиг забываю обо всем. Зарываюсь пальцами в его волосы, и упиваюсь ароматом и вкусом, что дарят его губы. Ненасытные, и такие будоражащие. Только от одних этих прикосновений, я вся таю, а тело наполняется негой, ожиданием большего, более острого удовольствия. Чувствую, как его руки тянут подол туники вверх, и это мой последний шанс, остановить его, потому что, потом я уже не захочу.

— А как же ужин? — выдыхаю я, оторвавшись от его губ.

Он открывает затуманенные, потемневшие глаза, и снова пытается завладеть моими губами, руки его сжимают мои бёдра.

— Матвей, — почти молю его, потому

что с ним по-другому не могу.

Если сейчас не остановиться, то я уступлю его напору. Не могу противиться, противостоять его силе. Тем более чувствую, как он упирает в меня свой каменный член, что дыбится под брюками.

— А что у нас на ужин? — спрашивает он, и склоняется к моей шее, и так чувствительно прикусывает, что я вскрикиваю, но потом сразу нежно целует, чтобы унять боль.

— Тебе не кажется, что на моём теле и так много твоих отметин, — отстраняюсь я от него, насколько это возможно, ведь позади стенка.

— Вот и хорошо! — довольно мурчит он. — Пусть никто не сомневается, что ты моя!

— Что? Кто? — я немного опешила от таких слов, но он только криво улыбается и отходит от меня, поднимает выпавший из моих рук букет, и протягивает его мне.

— Ну что кормить будешь, а то я не прочь и тебя сожрать! — он разворачивает меня за плечи в сторону кухни, и подталкивает, а сам отстаёт.

Я первым делом ставлю огромный букет в самую большую кастрюлю, потому что больше он никуда не помещается.

Поворачиваюсь, он стоит на пороге, подперев плечом косяк, и разглядывает меня.

— Садись, — я указываю на стул перед столом, и начинаю сервировать стол. Но Матвей вдруг обнимает меня сзади, и машет перед лицом какой-то черной бархатной коробкой.

— Это тоже тебе, Неженка, — воркует он.

А я смотрю, на эту коробку, и сжимаю в руках тарелку.

— Ну что же ты, открой! — Матвей разворачивает меня к себе, и забирает из рук тарелку, а вместо неё вкладывает коробку.

Я открываю её.

На белой атласной подкладке лежит красивый тонкий браслет. И, по-моему, это платина, и камни не фианиты. Огранка очень уж характерная для бриллиантов. Я достаю браслет и верчу его в руках. Камни сразу же играют в приглушенном свете кухонной люстры.

— Тебе не кажется, что это слишком для второго дня знакомства, — пораженно выдаю я, упираясь взглядом в него. — Это же явно не бижутерия.

— А вот сейчас накормишь, и посмотрим, слишком или нет, — беспечно отзывается Матвей и садится за стол. Я оставляю коробку, и накрываю на стол.

Сажусь напротив.

— Чего сама не ешь? — спрашивает Матвей, подцепляя вилкой, мясо и отправляет в рот, и жмурится от удовольствия.

Да, я знаю, что вкусно!

— Я не ем после шести, — отвечаю я.

— И эта туда же, — закатывает он глаза.

Эта брошенная им фраза мне очень не нравиться и я уже вознамерилась узнать его, а кто собственно ещё, туда же!

Но он сбивает меня.

— Поверь мне, Неженка, ты ахуенно выглядишь! — как всегда в своём репертуаре делает он мне комплимент.