Нежное притяжение за уши
Шрифт:
— Ура, — подтвердила Машуня и начала выпивать.
Отпраздновав несколькими глотками успешное завершение дела, Василиса решила поинтересоваться и судьбой младшей коллеги.
— Мария! — воскликнула она слегка захмелевшим голосом. — Немедленно колись, как твои дела!
Дела у Машуни шли хорошо, поэтому рассказывать о них было приятно.
— В личном плане обнаружены намеки на законный брак, — сообщила она довольно. — Федорчук вообще терпеть не может ничего незаконного. В рабочем плане я тоже О: блестяще провела свое первое дело в суде. Подзащитный Ковров отделался
В дверь вдруг раздался настойчивый и гневный стук, а потом послышался недовольный голос Егора Егоровича:
— Вот я вам покажу сейчас, болтушки!
Василиса взяла в руки ликер и отправилась встречать начальство.
— Что это за бардак в рабочее время? — выразил свой протест Егор Егорович.
— Отмечаем трудовые достижения! — задорно произнесла Василиса. — Не хотите присоединиться?
— Ну здрасьте, — проворчал он, — у них тут какие-то достижения, а я почему-то ничего не знаю… И вообще что это такое!? — он оторвал с двери записку, написанную Машуней.
На ней значилось: «Закрыто на тихий час».
— Ох, Иголина… А еще взрослая девушка, а все как в ясельной группе! Марш ко мне в кабинет, сейчас буду задание давать!
— А как же я?! — воскликнула Василиса.
Егор Егорыч посмотрел на нее поверх очков.
— А вы, сударыня, можете зайти чуть попозже. И это, — он показал пальцем на бутылку, — тоже прихватите.
Задание, данное Егор Егорычем, было весьма обыкновенным для начинающих адвокатов: Машуне надлежало защищать какую-то женщину в порядке сорок девятой статьи Уголовно-процессуального кодекса. Согласно букве закона каждый обвиняемый имеет право на бесплатного адвоката, и госпожа Иголина как раз и должна была реализовывать это право. За это ей полагались очень смешные деньги, но отвертеться было невозможно: раз надо, так надо.
Но самый прикол заключался в том, что с нее потребовали защищать… Нонну Маевскую!
Развернув свой ордер, Машуня долго смотрела на эту фамилию и чувствовала, что ее просто пробивает на ха-ха. Чудны дела твои, Господи!
Из рассказов Федорчука адвокат Иголина уже знала, что заказчиком убийства Шорохова являлась Оксана Бурцева: Руслан прямо показал на нее. Нонна же проходила как соучастница. Машуню обуревали двойственные чувства: с одной стороны, она невольно восхищалась, как лихо эти дамочки закрутили свое мокрое дельце, но с другой стороны, Стаса было невыносимо жаль.
Нонна встретила ее радостными воплями и даже попыталась полезть обниматься. Делу помешали охранник и наручники.
— Машка! Привет! — шумела Маевская, устраиваясь поудобнее на стуле. Ты не надумала покупать мою косметику?
Машуня вздохнула.
— Ты просто ненормальная! Какая к черту косметика? Ты знаешь, сколько тебе грозит?
Нонна смерила ее снисходительным взглядом.
— Мое ясновидение подсказывает мне, что мы с мамочкой тут не долго просидим… Во-первых, скоро амнистия, а во-вторых, мало ли чего может случиться?
— И ты что, совсем не боишься? — в очередной раз не поверила
— Девочка моя, это глупо! Чего ж тут бояться? Я в любом случае время с пользой проведу. Например, книжку напишу, про революцию. А чего? Я вон сколько по этому дурацкому музею ходила, и что, зря? Напишу и прославлюсь. У меня там даже главный герой будет, как твой Федорчук — красный командир на горячем коне.
— Ясновидение ясновидением, а нам надо думать, как тебе срок скостить, — сурово сказала Машуня. — Соучастие в убийстве, мошенничество… Букетик что надо!
Полноватое лицо Нонны озарила широкая добрая улыбка.
— Да ладно тебе, все и так понятно: мы с мамочкой скажем, что мы ни в чем невиновны, что все это подстроили Руслан с Поленовым. Они специально сговорились, чтобы опорочить наши честные имена.
Машуня просто развела руками:
— Но какой им смысл убивать Стаса?
На это Нонна улыбнулась еще лучезарнее.
— А нам какой смысл? Кредиты-то вы так и не нашли, да и никогда не найдете!
— Все-таки это вы придумали такое многоэтажное вранье? — поспешила поймать ее на слове Машуня.
Маевская хитренько прищурилась.
— Это не вранье. Это всего лишь нежное притяжение фактов за уши. Мы кое-где кое-что подправили, и реальность немножко искривилась…
— Как и в случае с твоим ясновидением? На самом деле ты ведь ничего такого не видишь, правда?
Нонна уклонилась от прямого ответа.
— Ну как сказать, не вижу… Я вижу человека, я знаю, что он хочет от меня услышать и говорю ему это. Ты же сама хотела поверить в то, что у тебя с Федорчуком все будет тип-топ… Я просто огласила это, а ты сразу уверовала. Это очень хороший способ заинтересовывать в себе людей. А если ввести его в систему, то есть разрекламировать себя, как девушку, обладающую паранормальными способностями, то можно наворотить ого-го каких дел!
Машуне было странно: в первый раз она слышала от Нонны не всякую придурственную чушь, а действительно что-то такое, что свидетельствовало об остром уме и недюжинной проницательности.
— Ты уже наворотила, — усмехнулась она. — Если бы ты никому не сказала, что тебе заранее было известно о смерти Стаса, может быть, ты здесь и не сидела…
— А, ты не понимаешь! Это же вкус жизни придает! Все как в кино: кем хочешь, тем и становишься, что хочешь, то и делаешь! — беспечно отозвалась Нонна и вдруг сменила тему, отвлекая Машуню от анализа всего вышесказанного: — Кстати, как у тебя дела с Федорчуком?
— Хорошо, — бесцветно отозвалась та. — Замуж зовет.
— Ха! — усмехнулась Нонна. — Я же говорила! Только пусть себе сначала нормальную квартиру купит. Без старушенций.
— Откуда у него деньги-то на квартиру? Он же следователь!
— Пусть приходит ко мне, я его научу взятки брать.
Машуня кивнула, но все же вернулась к больному вопросу.
— Слушай, но как же ты все-таки узнала, что моего начальника зовут Егор Егорович? Помнишь, ты спросила о нем, когда я в первый раз пришла к тебе на свидание? И ты с самого начала знала, что я работала в двенадцатой консультации…