Нежное притяжение за уши
Шрифт:
В это время дверь уверенно открылась, и дама в роскошном светло-сером пальто быстро вошла в приемную. Это была Оксана. Увидев ее, Иван просто застыл, вытаращив глаза. В такое резкое перевоплощение просто не верилось: еще совсем недавно она сидела у него в кабинете, рыдала в замусоленный платочек… И вид у нее был настолько жалкий и потрепанный, что противно смотреть. А сейчас… Элегантная леди средних лет с цепким взором умных голубых глаз.
— Здравствуйте. Вы ко мне? — И в голосе ее не было и намека на прежние истерические нотки.
— Да, — проговорил Федорчук ошарашено.
— Тогда прошу в кабинет, — произнесла она, раздеваясь. — Только учтите, у меня через пятнадцать минут совещание.
— Останься здесь! — приказал Миндии Федорчук, а сам направился вслед за Бурцевой.
… Разительная перемена, произошедшая с Оксаной как-то подточила решимость Ивана разрешить с налета все загадки дела. Черт, он ни на секунду бы не спасовал перед каким-нибудь бандитско-хамским Поленовым или кем-либо еще, но уверенная в себе женщина с прекрасным маникюром и отличными ногами действовала на него как-то странно…
— Присаживайтесь, Иван Борисович, — дружелюбно показала она на кресло напротив своего стола, а сама со вкусом закурила длинную тонкую сигаретку. — Чем обязана?
Злясь на себя за собственную растерянность, Федорчук достал из кармана блокнот и ручку.
— Я хотел задать вам несколько вопросов…
— Задавайте, — милостиво кивнула она.
«Блин, как играет! — невольно восхитился Иван. — То была жалкой теткой с неудачной психикой, а теперь просто королева английская!»
Но поддаваться на ее провокации было слишком опасно. Прокашлявшись в кулак, Федорчук вскинул на нее суровый взгляд.
— Как давно вы работаете в «Полет-банке»?
— Около трех лет, — просто отозвалась Оксана.
— И сколько составляет ваша заработная плата?
Бурцева усмехнулась.
— Я ведь не имею права скрывать такие сведения от вас, не так ли?
Федорчук кивнул.
— Не имеете.
— Ну что ж… Моя зарплата составляет двадцать пять тысяч рублей.
— И левых доходов нет?
— Нет. Можете проверить мою налоговую декларацию.
Иван понял, что пора подниматься в атаку.
— Что мне ее проверять? — произнес он, вложив как можно больше снисходительного удивления в слова. — Ведь вы ее сами и составляете! Значит, налоги родному государству вы платите с двадцати пяти штук… А жизнь-то ведете куда как более роскошную!
Но Бурцева и не думала поддаваться.
— А вы считали? — крайне спокойно спросила она, выпуская колечко сизого дыма.
— Конечно, считал! За три года работы в «Полет-банке» ваша зарплата повышалась всего один раз: с двадцати тысяч рублей до двадцати пяти, а вот ваше благосостояние росло не по дням, а по часам: новые автомобили чуть ли не каждый месяц, роскошный особняк в престижном районе, дважды в год отдых в центре географии… Как это вам удается, а? Уж поделитесь секретом с бедными работниками прокуратуры!
Бурцева легко рассмеялась.
— Это очень просто. Нужно всего лишь уметь влюблять в себя мужчин. Но вы, Иван Борисович, вряд ли на этом разбогатеете. Все, что вы только что перечислили, мне подарили мои многочисленные любовники.
— В том числе покойный господин Желтков?
— Да, конечно. Он был милым…
Оксана трогательно вздохнула и перевела взгляд на часы.
— Если у вас больше нет вопросов, я пойду…
— Я еще не окончил! — с нажимом рявкнул Федорчук, чувствуя, что она ускользает от него.
Он мучительно придумывал способ, чтобы выбить ее из седла и не мог. Оставалось лишь пойти ва-банк.
— Если вы были с Желтковым… близки, то, может, расскажете мне о тринадцати миллионах кредита, которые были розданы месяц назад непонятно кому?
Оксана мягко пожала плечами.
— Я к этому не имею никакого отношения.
— А я уверен, что имеете!
— Вы ошибаетесь.
— В каких отношениях вы находитесь с Нонной Маевской? — ухватился за последнюю соломинку Федорчук.
— Сначала в дружеских, а потом мы поругались.
— Сколько времени вы не контактируете?
— Мы перестали общаться перед моей свадьбой.
— Да? — язвительно переспросил Федорчук. — А вот ваши соседи видели ее достаточно часто у вашего дома уже после свадьбы.
— Правда? — искренне удивилась Оксана. — Это для меня новость. Если она за мной шпионит, то почему бы вам не допросить ее о причинах?
— Не пытайтесь водить меня за нос! Вы передали ей одежду, принадлежащую вашей фирме «Марла» для того, чтобы покрыть ее махинации с деньгами Поленова. И я уверен, что вы вместе с Маевской замешаны в убийстве Станислава Шорохова, а чтобы замести следы, специально подставили и посадили своего директора! — совсем забывшись, грохнул Федорчук.
— Слушайте, — перебила его Бурцева, — вы что, хотите обвинить меня в убийстве моего мужа? Но это же смешно! Полсотни гостей видели, что во время выстрела я стояла рядом со Стасом. Причем тут я?
Федорчук почувствовал, что почва окончательно уплывает у него из-под ног. Он был уверен в своей правоте, но у него не было ни одного доказательства.
— Вам это выгодно! — как можно решительней сказал он.
— Дорогой друг, — поднимаясь, произнесла Оксана, — я никого не убивала, и все, что вы только что рассказали мне, — не более, чем ненаучная фантастика. Ни в случае с кредитами, ни в случае с Поленовым, ни в случае с моим замужеством, вы не можете доказать умысел. Все это — случайное стечение обстоятельств. Всего хорошего!
Когда Федорчук — злой и нервный — выскочил вслед за ней в приемную, Миндия вопреки своему обыкновению вовсе не обнимался с секретаршей. Он спокойно сидел в двух метрах от нее на крутящимся стуле и медленно на нем переворачивался с выражением лица, означающем «Вот это да!!!»
— Пошли! — приказал ему Федорчук.
Миндия послушно засеменил за шефом. Но как только они вышли в коридор, он вцепился ему в рукав, настойчиво требуя внимания.
— Иван Барысовыч! Я знаю, пачэму Бурцэва отдала Нонне свой сэконд-хэнд! Мнэ только что Валэчка сказала, сэкрэтарь…