Чтение онлайн

на главную

Жанры

Нежное солнце Эльзаса
Шрифт:

Зато потом мама вернулась, и супружник мог ею пользоваться сколько хотел — матери уже все равно было. Она за все его удовольствия щедро расплатилась вперед, до самого конца своей жизни. Только он к этому делу скоро охладел, когда случайно узнал, что за операцию мама в больнице перенесла. Прекрасно помню, как он, тварь пьяная, на весь дом тогда орал: «Да ты и не баба теперь! Хуй пролетает со свистом». И мама плакала опять всю ночь. И я тоже плакала, хоть ничего в его словах не понимала.

Маме уже тогда бы с ним развестись, выкинуть его, как пса шелудивого, на помойку! Я бы именно так поступила. А она его еще и в доме прописала: тогда мы ждали, что дом снесут и нам дадут квартиру. А чем больше народу прописано, тем больше шансов трехкомнатную получить. Но после прописки окончательно пропали шансы от отца избавиться. Он себя почувствовал полноправным хозяином положения, перестал

считаться с кем бы то ни было вообще. Много раз, напившись ближе к ночи, он выгонял нас кулаками и чем под руку попадет из дома, не заботясь о том, куда попадают удары, а потом запирался на замок и засыпал мертвецким сном. А мы с бабушкой и мамой бродили от лавочки до лавочки до самого утра, согревая друг друга в объятиях. Да еще и боялись попасться людям на глаза! Ведь выскакивали, как были, в халатах и тапках. Хорошо, мама всегда держала в крошечном сарае у дома старые тулупы, гамаши и валенки — иначе зимой замерзли бы насмерть.

Делал отец и много еще такого, о чем вспоминать я просто не могу. Месяц за месяцем, год за годом он убивал во мне и ребенка, и человека. Ненавижу!!! Как, как могла я после всех его пьяных выходок внушить своему разуму, что это животное, эта тварь и есть мой отец?! Сколько лет уже прошло с тех пор, а я и сейчас — зачем только вспомнила опять все это? — испытываю одно-единственное чувство: хочу удушить эту скотину собственными руками.

А мама? Уже не знаю. То ли ненормальные русские традиции сказывались, когда мужик в доме — и хозяин, и барин, и господин, каким бы отвратительным и ничтожным он ни был. То ли боялась она его родни — вторая сестра, Верка, к тому времени удачно вышла замуж за какого-то там младшего прокурора. Короче говоря, никаких попыток изменить свою жизнь мама не предпринимала. Может, просто была уверена, что никуда отец не уйдет. Даже если подать бумаги на развод и каждый день вызывать милицию, чтобы пьяницу этого забирали за хулиганство. Ну заберут на пару часов, а дальше что? Да ничего. Потому что у нас в стране побои собственной жены преступлением ведь не считались никогда — даже статьи такой не существовало. Так, дела семейные. Не знаю, как сейчас. Придумали что-то уже или нет. Да и знать не хочу: для меня в этой сфере все однозначно и просто — пусть кто-то только попробует когда-нибудь, хоть пальцем! Изничтожу, со свету сживу, раздавлю, как насекомое! Не случайно же я с одержимостью монстра двигалась вперед по жизни и стремилась к власти. Кое-что получилось.

Я и в детстве уже за незначительные проступки — косые взгляды, оскорбительные выкрики — так наказывала, что становились изгоями на всю оставшуюся жизнь. Гришку, одноклассника, чуть не посадили за попытку изнасилования. Повезло ему, гаду, что несовершеннолетний был. Зато понял, ублюдок недоделанный, раз и навсегда, что нужно крепко подумать, прежде чем решиться заигрывать со мной по темным коридорам. Вся школа потом знала, что можно и чего нельзя с Ритой Рубиной. И не лезли.

В квартиру мы переехали, когда я училась в третьем классе. А дом наш снесли — жалко было до слез. Хотя в квартире, конечно, жизнь оказалась проще и лучше: теплый чистый туалет, а не покосившийся, промерзший насквозь сарайчик на улице, да еще и на двоих с соседями; центральное отопление, а не печка, вечно голодная до дров; водопровод, а не вода из колодца. И за кроликами ухаживать не надо: клетки чистить, кормить. Правда, непонятно было, где теперь мясо брать, но это меня не волновало. Единственное, что по-настоящему раздражало, — в квартире негде было скрыться: во двор не убежишь, в сарай не заберешься, за клетками не спрячешься. Но я быстро приспособилась — пропадала до вечера в школьной библиотеке, чтобы отца лишний раз не видеть.

Так я и выросла среди книг — сама толком не помню как. Помню только, что чуть ли не единственным чувством все эти годы была острая, неизлечимая жалость к матери, особенно когда я повзрослела и начала понимать, как крутится она, чтобы прокормить семью. Подрабатывает при любой возможности: обшивает за деньги подруг, выращивает на продажу лук, помидоры, цветы, огурцы и тащит на свой страх и риск с фабрики все, что плохо лежит. Мама не боялась никакой работы. Да еще и дом содержала в идеальном порядке: стирала на всю семью, шила, убиралась, готовила. Меня она никогда не просила о помощи, а я, честно говоря, особо ее и не предлагала. Мне казалось преступлением пахать ради того, чтобы папаня жил как барин — в ничем не заслуженном уюте, сытости, чистоте — и мог получать свою «законную чекушку» каждый день. Да я б лучше удавилась, чем вложила в его преступное благополучие хоть каплю своего труда! Тем более что к тому времени самого его с работы уже прогнали: совсем обнаглев, он нажирался в заводской столовой прямо в обеденный перерыв.

И вот теперь он целыми днями сидел на кухне у окна и курил невообразимо вонючий «Беломор». Я с отцом в те годы не разговаривала — при одном его виде дрожала от ненависти, — хотя он постоянно капал мне на мозги своей невменяемой болтовней. Вообще, дома я старалась бывать как можно реже. Что мне там было делать: подругу не пригласишь — стыдно, уроки спокойно не сделаешь — этот урод лезет со своими разговорами, музыку не послушаешь — начинает орать, чтобы выключила. Зато, когда я в первый-последний раз в жизни заговорила с ним сама, объяснив, как задолбал он всех своим вонючим «Беломором» и что в других семьях отцы ходят курить на лестничную клетку или балкон, он посмотрел на меня мутным, как обычно, пьяным взглядом и многозначительно изрек: «А ты, пизда младшая, ваще молчи!»

Кажется, именно тогда я окончательно возненавидела весь род мужской. Пока я не могла отомстить, но отец окончательно был вытерт из моей жизни. Домой я появлялась только к вечеру и сразу ложилась спать, чтобы не дай бог на него не наткнуться.

В тот год — в восьмом классе — я начала всерьез заниматься химией. Читала все учебники, какие могла достать, донимала учителей вопросами на уроках, участвовала в школьных олимпиадах. На самом деле не давал мне покоя только один вопрос: какие яды известны на сегодняшний день человечеству, можно ли их синтезировать самому и как они взаимодействуют с крепким алкоголем. Понятно, что взять и прямо спросить об этом я никогда не решалась, поэтому процесс выяснения занимал много времени и попутно наполнял меня знанием предмета в целом. А потом уже стало интересно само по себе, вне зависимости от моих планов на дальнейшую судьбу папани. Я даже добровольно взялась писать реферат по мышьяку, и эта работа стала потом крошечной, но все же частью моей курсовой работы на втором курсе химического факультета МГУ.

Поступила в университет я довольно легко — спасибо первым местам на химических олимпиадах и серебряной медали. Тогда я уже занималась мышьяком, точнее синтезом его органических соединений, более чем серьезно. Мне безумно нравилось торчать до ночи в лаборатории, носить белый халат и резиновые перчатки, выводить новые формулы, проводить эксперименты и мечтать о том, что рано или поздно я смогу синтезировать совершенно новое и нужное в химической промышленности вещество — органическое соединение мышьяка.

Школьные изыскания в области того, каким образом, в каких дозах и в течение какого времени в организм человека должен попадать интересующий меня яд — хлорид или оксид мышьяка — с тем, чтобы вызвать летальный исход, я окончательно забросила. Разобрались с теорией — и все. Неинтересно. Я поняла, что не стоит гробить собственную жизнь ради искоренения единичного экземпляра зла, который считается моим отцом. В студенческие годы папаня уже значил для меня не больше, чем громоздкий и невероятно уродливый предмет обстановки в доме. Избавиться — да, хочется. Но идти ради этого на преступление — нет. Из-за такой скотины губить собственную душу просто глупо. В отличие от этой мрази я еще смогу принести человечеству пользу.

На втором курсе, когда я полностью избавилась от маниакальных идей на тему отцеубийства и начала, видимо, наконец походить на живого человека, а не на злобную куклу, которой однажды нарисовали сосредоточенно-жестокое выражение лица, за мной начали ухаживать кавалеры. И был среди них один сумасшедший химический гений. Звали его Иван.

Он учился на нашем же факультете, правда, уже на четвертом курсе, что, впрочем, ничуть не мешало ему работать над дипломом, который сразу был задуман как кандидатская диссертация. Назвать Ивана просто талантливым человеком у меня до сих пор не поворачивается язык. Гений — он гений и есть. На любой вопрос из области химии — знаю, сама неоднократно обращалась за помощью — он тут же выдавал грамотный ответ.

Никто во всем университете, кроме декана факультета — его научного руководителя, — не знал, чему конкретно был посвящен этот необычный диплом. Сам Иван молчал как рыба. Ходили только слухи о том, что именно под его работу университетом получено финансирование от правительства СССР. Сдается мне, это были какие-то разработки в области химического оружия.

Несмотря на то что Ванька был гордостью факультета, гением, светом в окошке, никаких денежных доплат именно ему за таланты не полагалось. Только обычная повышенная стипендия. Хотя все преподаватели радостно прибегали к его помощи и то и дело просили провести какие-нибудь лабораторные со студентами: «Ведь у вас же, Иван Анатольевич, даже лучше получится. Легкая рука».

Поделиться:
Популярные книги

Месть бывшему. Замуж за босса

Россиус Анна
3. Власть. Страсть. Любовь
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Месть бывшему. Замуж за босса

Провинциал. Книга 2

Лопарев Игорь Викторович
2. Провинциал
Фантастика:
космическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Провинциал. Книга 2

Второй Карибский кризис 1978

Арх Максим
11. Регрессор в СССР
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.80
рейтинг книги
Второй Карибский кризис 1978

По осколкам твоего сердца

Джейн Анна
2. Хулиган и новенькая
Любовные романы:
современные любовные романы
5.56
рейтинг книги
По осколкам твоего сердца

Я — Легион

Злобин Михаил
3. О чем молчат могилы
Фантастика:
боевая фантастика
7.88
рейтинг книги
Я — Легион

Кодекс Охотника. Книга IV

Винокуров Юрий
4. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IV

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Ардова Алиса
2. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.88
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки 2

Большая Гонка

Кораблев Родион
16. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Большая Гонка

Цеховик. Книга 1. Отрицание

Ромов Дмитрий
1. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Цеховик. Книга 1. Отрицание

Белые погоны

Лисина Александра
3. Гибрид
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
технофэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Белые погоны

Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Марей Соня
2. Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.43
рейтинг книги
Попаданка в деле, или Ваш любимый доктор - 2

Помещица Бедная Лиза

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.40
рейтинг книги
Помещица Бедная Лиза

Магия чистых душ 3

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Магия чистых душ 3

Идеальный мир для Лекаря

Сапфир Олег
1. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря