Нежное укрощение ярости
Шрифт:
Я поняла, что они собираются расходиться. Я должна была увидеть, что это за женщина и стала подниматься по лестнице, нарочито громко топая. Я услышала стук каблучков вверх по лестнице. Глеб же начал спускаться мне навстречу.
— О, Марго, здравствуй, — он расплылся в сладчайшей из улыбок.
— Добрый день, — поздоровалась я.
Он пристально смотрел мне в глаза, словно пытался разглядеть в них — слышала я их разговор или нет. Не знаю, откуда у меня такое умение, но мои глаза сияли блаженным неведением, в этом я была уверена.
— Куда направляешься?
Я судорожно соображала. Вроде бы нужно найти Яра и все ему рассказать. С другой стороны, а будет ли он меня вообще слушать и со мной разговаривать? Возможно, стоит принять предложение Глеба и разузнать побольше. Вряд ли он проговориться хоть в чем-то. Да и не могу же я в лоб его спросить: «Глеб, а ты что собираешься отравить Яра?».
Но что-то я должна была сделать. И ничего лучше, чем согласиться и попробовать хоть что-то, если не разузнать, так подметить, заметить и что-то такое, я должна.
— Да, почему бы и нет, — ответила я Глебу.
Он искренне удивился. Видимо, предлагая, не особо надеялся, что я соглашусь. И, как мне показалось, даже обрадовался, словно все сложилось лучше, чем он задумывал.
«Так, что же ты задумал, Глеб? Какой у тебя план?», — спросила я мысленно.
Глава 32. Не может быть того, чего не может быть
Яр вышел из каюты Марго, тряхнул головой, словно хотел вытрясти из нее внезапно ворвавшийся голос Полины: «Ты виноват!». Но ничего не получалось. Голос все звучал и звучал.
В тот момент, когда тело Марго сотрясалось от оргазма, он представил, что и она гибнет по его вине. Он не мог этого вынести. Только не Марго.
Перед мыслью о ее гибели была другая: «Я хочу, чтобы она всегда была со мной». Именно она породила следующую, и за ней его оглушил голос Полины: «Ты виноват».
Конечно, Яр понимал, что это не голос Полины. Это его страх заговорил ее голосом, его вина трансформировалась в образ Полины перед глазами.
Как он мог гарантировать этому луговому цветочку — Марго, что в какой-то момент не справится со своей яростью, и это навредит ей? Как он мог гарантировать это самому себе?
«Нет, я не могу это себе позволить», — твердил себе Яр. От этой мысли было больно, получалось, что он не может позволить себе быть счастливым.
Яр дошел до кормы теплохода и уставился на воду, вырывающуюся из-под винтов. Вода его завораживала. Он понемногу успокаивался. Яр понимал, что Марго решит, будто после секса она стала ему не интересна.
Понимал, что это ее не просто обидит, она такая чувствительная и ранимая — это ее окончательно и бесповоротно отвернет от него.
Но так тому и быть, он не только смирился, он этого хотел. Если бы Марго была другой, если бы умела переступать через свою гордость и захотела бы обсудить с ним то, что произошло, он бы сдался.
Он бы рассказал ей, что с ним происходит и тогда… Тогда он мог опять натворить дел. Как это было с Полей.
Он простоял здесь долго, весь погруженный в свои мысли и в поисках ответов на вопросы,
Он отправился в свою каюту. Сегодня Яр не хотелось никого видеть, не хотелось ни с кем разговаривать и уж точно не вести никаких дел.
Он надеялся, что пока идет до каюты, не столкнется с Марго. Рано или поздно все равно это произойдет, от этого никуда не деться. Но только не сегодня, не сейчас по крайней мере.
Но произошло именно то, чего он опасался. Проходя мимо бара, он заметил Марго в компании Глеба.
Они сидели за стойкой. Перед Марго отпитый бокал. По цвету было похоже на апельсиновый сок. Глеб разминался виски.
Сначала Яр просто хотел пройти мимо, но что-то остановило его. Какое-то нехорошее предчувствие. Он встал неподалеку, так, чтобы не попадаться на глаза, и стал наблюдать.
Глеб был очень весел, что-то рассказывал Марго. Та поначалу смеялась, но казалось, прямо на глазах хорошее настроение покидает ее. И вот она уже сидит немного отрешенная, будто и не слышит, что ей говорит Глеб.
Яр терялся в своих догадках. Все-таки подойти и что-то заявить не совсем корректно. Кто он, в конце концов, после того как бросил Марго в каюте после секса? Что она там теперь о нем думает.
Даже если она вдруг решила внезапно увлечься Глебом, может, в отместку Яру, может, чтобы заглушить горечь от его поступка, какое он имеет право вмешиваться?
Не сам ли он решил, что нужно держаться подальше. Не он ли только что об этом рассуждал.
Яр видел, как Глеб коснулся руки Марго и провел от запястья до локтя. Яр был уверен, что она сейчас вспыхнет и вскочит. Он уже достаточно знал Марго, чтобы догадаться, какой может быть ее реакция.
Но она даже не пошевелилась. Продолжала сидеть с отрешенным взглядом и смотрела на руку Глеба.
Тот наклонился к ней и начал что-то шептать на ухо. Глеб убрал ее волосы за ухо и провел по шее. Яр сжал кулаки.
Ему хотелось тут же разорвать Глеба на куски. Но он держался. Держался и не уходил. Словно добровольно согласился на эту муку — смотреть как прикасаются к его женщине.
Несмотря ни на что, он уже считал Марго своей женщиной. Эти метания мучили Яра. Он не понимал сам себя и не понимал, почему не может уже определиться, чего конкретно хочет.
Глеб встал, следом встала Марго, и Яру показалось, что она будто немного покачнулась, словно пьяная. Такое он мог допустить.
Марго не была замечена в любви к спиртному, но может сейчас решила выпить, чтобы отвлечься от Яра и выгнать из головы неприятные воспоминание. «Пойми пойди этих женщин», — подумал Яр.
Глеб приобнял Марго за талию, и они двинулись к выходу из бара. Яр отошел в сторонку. Оно прошли, не заметив его.
Яра подмывало пойти за ними, но он спрашивал себя: «Что ты хочешь увидеть? Хорошо, ты ворвешься туда, куда бы они там не пришли. Скрутишь Глеба в бараний рог, а дальше что? Как это сходится с тем, что ты фактически убежал от Марго и с тем, о чем ты только что размышлял? Не твое это дело Яр. Уже не твое».