Нежное укрощение ярости
Шрифт:
Яр вскочил, прижал ее к себе и оттащил от Глеба.
— Я убью тебя, скотина! — кричала Кристины. — Ты никогда бы не получил Полину. Потому что она пусть и нервная, пусть и стерва, и доводила Яра своими капризами и выходками, но она знает толк в крутых мужиках. А ты еще пытаешься виноватым Яра сделать?! Да, что у тебя в голове, идиот!
Я поняла из этой сцены только одно. Если сейчас случится что-то страшное, Кристина не будет мне помогать. Она скорее поможет Яру расправиться с Глебом. Внутри все похолодело.
Глава 34.
В болтовне Глеба Яра поражало одно: он не виноват. Он не виноват в смерти Полины! Все это время он не давал себе жить, дышать, потому что своим характером довел Полину до автокатастрофы.
Несмотря на весь ужас, который нес Глеб, Яр чувствовал себя так, будто тяжелое ярмо, которое он взвалил себе на шею, раскололось и спало с его шеи. Он даже потер это место.
Он считал себя мудаком, последней тварью, недостойным любви, но и Глеб подтвердил то, что столько раз ему объясняла Кристина — Полина была стервой, она его заводила, порой намеренно — такой уж был у нее характер. Порой ему казалось, что она его ненавидит, а порой он сам чувствовал что-то похожее на ненависть.
Яр вдруг посмотрел на Марго. Сидит, распахнув голубые свои глаза, испуганная, готовая сорваться на помощь. Он думал, что рядом с ней в нем просыпается тот же Яр, что был с Полиной, но нет. Она будила в нем жизнь, но не разрушала ее. С ней жизнь была похожа на солнечный луг, а с Полиной — на шторм в открытом море.
С Полиной он завоевывал мир, но с Марго он мог бы позволить себе насладиться своими завоеваниями.
Яр вдруг отчетливо понял, что откровениями Глеба он только что получил право на любовь Марго. Он не убьет ее, потому что он никого никогда не убивал. Быть может, он сможет сделать ее счастливой, потому что она сама — счастье.
Марго смотрела на него, а он на нее. Глеб раньше него самого понял, что Яр влюблен в Марго. Даже себе Яр в таком не готов был признаться. Но Глеб это озвучил, и вот она смотрит на него с немым вопросом: «Это правда?»
Яр освободил Глеба, мол, пошел вон, проваливай. Но Глеба уже несло, и никуда он не уходил. Глеб все говорил и говорил. Его будто прорвало. После того, как погибла Полина, Глебу стала не нужна смерть Яра — больше незачем. Нет, теперь он жаждал Яра уничтожить. Унизить и уничтожить. И начать собирался с его финансовой империи.
Яр вслушивался в речь Глеба, но его все еще отвлекало новое чувство — невиновности. Свободы. Глеб тем временем продолжал.
Таблетки, которыми пичкал Яра нанятый Глебом психиатр, должны был превратить его рано или поздно в аморфный овощ. И, конечно, его место в иерархии занял бы Глеб.
И все шло неплохо, пока, по словам Глеба, не появилась Марго.
Марго, услышав свое имя, вздрогнула. Яр закипел, он не хотел, чтобы ее кто-то оскорблял. Он уничтожит этого человека. Подумав эту мысль, усмехнулся. «Яр в своем репертуаре».
Глеб плевался ядом. Он сообщил, что сообразил — в переменах, произошедших с Яром,
Даже когда Марго появилась на теплоходе, он не понял, что эта женщина — Марго. Никак не могло в его миропонимании сложиться, что Яр найдет себе ту, что настолько будет не похожа на Полину. Глебу даже в голову это не могло прийти. Глеб презрительно выплюнул из себя: «После Полины вот это — да что с тобой не так, Ярик?»
Не успел Яр влепить Глебу, как Кристина сказала:
— Ты такое чмо, Глебчик. Тебя хватает на эти бабьи выпады. Ни мозгов нет понять, почему Яр выбрал Марго, ни вести себя по-мужски. Раскрыл хлебало и понеслась. Это телки ядом через слова плюются, стараясь побольнее задеть мужика, а мужики иначе разбираются. Я всегда жалела тебя, ну не повезло мужичонке — нет мужского в тебе, редко, но бывает. А сейчас смешно даже.
Глеб никак не мог успокоиться и не похвастаться своим гениальным планом.
Он сказал, что когда он понял, что Яр влюблен в Марго, то ничего лучше, чем оттолкнуть Яра от Марго, он не придумал. Будучи уверен, что, если Марго в глазах Яра предстанет шлюхой, дальше Глеб снова уговорит его, раздавленного очередной потерей, начать принимать лекарства.
К концу всей этой речи настроение Яра вновь переменилось. Он слушал мерзкие планы своего лучшего друга, он удивлялся тому, что он не видел, какой была Полина — тяжелым для всех неудобным человеком. Он не видел, что Глеб был такой падлой. Причем самого мелкого пошиба. Из-за всего этого — истерик Полины, зависти Глеба, он, Яр, честный человек, добившийся всего своим трудом, знаниями, упорством, да, мощной дикой силе, но ведь он никого не убил, не ударил, не унизил достойного человека, не врал и не крал, и он считал себя ничтожным.
Яр поднялся со стула. В каюте будто разом стало тесно. Глеб тоже вскочил и попытался ударить Яра. Но тот перехватил его кулак и вывернул Глебу руку.
— Пойдем-ка прогуляемся, — сказал Яр и потащил Глеба к выходу.
Марго тоже вскочила с места. Она смотрела на Кристину в надежде найти в ней поддержку.
Кристина стояла со сложенными на груди руками и смотрела своим ледяным взглядом на эту сцену. Ей откровенно нравилось то, как разворачиваются события.
— Кристин, Кристин, — Марго дернула ее за локоть, когда Яр повел Глеба из каюты. — Ты же говорила, помнишь тогда — с Савельевым, что его нужно остановить. Сейчас тоже нужно!
Кристина глянула куда-то сквозь Марго.
— Может уже и не надо, — ответила она, — но спохватилась, словно пришла, наконец, в себя. — Черт, ты права.
Они выбежали с ней из каюты вслед за Яром, который тащил упирающегося Глеба.
Теплоход подходил к пирсу, и Яр тащил Глеба к нижней палубе. Те, кто попадался ему на пути, не понимали, что происходит. И ни один не решился как-то вмешаться или остановить Яра.
— Яр, постой, — крикнула Кристина.
Но тот даже не оглянулся.