Нежные листья, ядовитые корни
Шрифт:
Кувалда указала на дверь ленинским жестом.
– Сначала ты мне кое-что объяснишь! – отчеканила Белка.
«Это я вовремя зашла! – восхитилась Анжела. – Циркуль требует объяснений у Кувалды! Ну поворот!»
И она поудобнее устроилась в кресле. Теперь ее можно было выставить из номера только вместе с ним.
Кувалда подняла бесцветные брови.
– Ты обкуренная или как, Шверник? Травка – хорошее дело, но фингал так быстро не выветривается.
– Я не пользуюсь стимуляторами! – возмутилась Белла.
– Еще бы!
Шверник гневно раздула ноздри.
– Отвечай мне!
– На что отвечать-то?! – разозлилась Коваль.
– Кто рассказал тебе про Италию?
К изумлению Лося, Кувалда внезапно стушевалась.
– Какую еще Италию? – смущенно спросила она, отводя глаза.
– Ага! – возликовала Шверник. – Я так и знала! Тебя кто-то настроил против меня, сознавайся! Вчера ты сказала: «Не заливай нам про солнечную Италию, тебя там имели в виду». С чего ты это взяла?
Коваль замялась.
– Ну, Светка сказала, – неохотно призналась она. – Рассказала, как тебя прокатили… Со светским визитом.
– Ой, это о чем? – Лось с жадной пытливостью переводила взгляд с одной на другую. – Белка, о чем она?!
– Ни о чем!
– В самом деле, что здесь происходит?
Все три женщины обернулись. Любка Савушкина стояла в дверях, немигающий взгляд больших как блюдца глаз был устремлен на Беллу.
Та поежилась. Под Любкиным взглядом Шверник чувствовала себя мышью, которой вот-вот вцепятся в мягкий беззащитный загривок и уволокут на съедение.
– Спрошу еще раз. – Сладкозвучный голос резал тишину хуже любого корежащего уши скрипа. – Что здесь происходит? Ира?
– Обсуждаем Рогозину, – буркнула Коваль, стараясь не встречаться с Совой глазами.
– Ответ не принят. Белла?
Шверник молчала, поджав губы.
– Тебя, Лось, спрашивать бессмысленно. Ты сама вряд ли понимаешь, что здесь делаешь.
– Вообще-то я твою подругу спасала! – удивляясь самой себе, брякнула Анжела.
– От кого? – усмехнулась Сова. – От Белки, что ли?
– Я думала, ее убивают!
– Разве что звуковой волной!
– Рогозина пыталась нас перессорить!
Все уставились на Беллу. Та кусала и без того красные губы.
Сова нахмурилась. В приоткрытой щели за ее спиной Анжеле почудилась затаившаяся в коридоре фигура, но она была слишком увлечена словами Шверник, чтобы обратить на это внимание. Через несколько минут, вспомнив об этом, Лось снова пригляделась. «Нет, почудилось».
– В Италии вышла не очень красивая ситуация, – тщательно подбирая слова, пояснила Белла. – Я рассказала о ней лишь нескольким доверенным людям… Но не Свете.
Кувалда наконец отлепилась от подоконника и села на стул. Сова прошла вглубь комнаты, достала из чемодана фляжку и налила содержимое в винный бокал, никого не стесняясь. По номеру разнесся острый аромат коньяка.
– Сплошные тайны мадридского двора, – констатировала
– А Света, которой ничего не рассказывали, поделилась с Кувалдой! – влезла Анжела, обрадованная, что наконец-то разобралась во всех этих хитросплетениях.
– Но выяснили мы это только сейчас, – закончила Коваль.
Сова залезла в мини-бар и долго чем-то шуршала. Когда она вынырнула, в руках у нее темнела плитка шоколада.
– Вы, маленькие мои дурочки, и понятия не имеете, сколько всего о вас на самом деле знала Рогозина! – жестко сказала она. – И чем еще это обернется! Ваше счастье – в неведении.
– О нас.
– Что? – Сова вздрогнула и посмотрела на Коваль.
– Знала о нас, – мрачно уточнила Ирка.
И на этот раз взгляд она не отвела.
Собираясь на обед, Анжела Лосина остановилась перед зеркалом и приложила к груди новую блузку, купленную специально для этой поездки. В зеркале отразилась по-прежнему жизнерадостная особа, украшенная гипюром в цветочек.
– В воде не горит, в огне не тонет, – похвалила себя Анжела.
Утренний эпизод с Доской не выветрился у нее из памяти, но совершенно потерял остроту. Психованная, что с нее взять, с чувством глубокого превосходства думала Лось. И бездетная. Завтра помрет, и ничего от нее не останется.
От самой Анжелы, случись ей помереть, остались бы два олуха, один из которых успел попасть на учет в полицию за издевательства над младшеклассниками, а второго месяц назад ей сдали возмущенные соседи, поймав гадящим в лифте. Но подобные мелочи ее не смущали.
Она примерила блузку. Что-то в отражении комнаты за спиной заставило ее задуматься.
Два частных детектива утверждали, что здесь Зинчук. Анжела даже близко не подпустила эту идею, потому что была уверена: что-что, а память на лица у нее отменная. Если бы в их компании затесалась Юлька, она бы опознала ее за минуту.
Лось продолжала смотреть в зеркало, но не на себя, а чуть в сторону. Сейчас, когда она осталась одна, ее перестали отвлекать чужие тайны, ссоры, крики и взаимные обвинения. И Анжела вдруг кое-что вспомнила. Кое-что настолько не укладывающееся в голове, что женщина приложила руку ко лбу, проверяя, не заболела ли.
События сегодняшнего дня, сумбурные и неприятные, вдруг выстроились в один логичный ряд, уходящий хвостом в зазеркалье. И оттуда же, из зазеркалья, проступило в темноте и стремительно стало приближаться одно-единственное лицо. Оно становилось все крупнее, крупнее, пока все приметы времени слетали с него, как налипший мусор, и наконец, увеличившись до размеров полноценного человеческого отражения, стало выглядеть таким, каким Лосина его запомнила.