Нежные листья, ядовитые корни

Михалкова Елена Ивановна

– Тебе Светка велела нас цеплять? – повторила Саша. – Меня и Аньку? Ты бы сама не додумалась!

– Ничего она мне не велела!

Саша сделала шаг и приблизилась вплотную. Анжела попыталась лягнуть ее, но промахнулась.

– Просто разрешила! – выкрикнула она, окончательно перепугавшись. – Светка сказала, что я могу тебя подколоть!

– Подколоть, значит, – понимающе кивнула Саша.

Тут Анжеле окончательно стало ясно, что если кому и суждено пасть на арене, так это быку. Она не была трусливой, но физический

отпор получала последний раз в песочнице, на прогулке подготовительной группы детского сада. В школе пару раз ее прикладывала Кувалда, но эти тычки Анжела воспринимала даже с благодарностью. «Могла бы и шею свернуть», – почтительно думала она, разглядывая широкий разворот Иркиных плеч.

От всех остальных Анжела умела, по ее собственному выражению, отбрехаться. Единственным исключением стал человек, застреливший ее собак. Одна мысль о нем до сих пор бросала Лося в дрожь. Стриженова чем-то напоминала его, и если бы Анжела заметила это сходство раньше, в сауне она скорее дала бы посадить себя голой попой на печь, чем сказала бы хоть слово.

Саша постояла перед ней, о чем-то размышляя, и снова пошла своей дорогой. А Анжела осталась, осмысливая случившееся.

«А ведь чокнулась наша Доска! От Липецкой заразилась!»

Эта мысль, как ни странно, ее успокоила. Шизы – что с них взять! Понятные и объяснимые явления восстанавливали веру Анжелы в свою силу, и в номер она вернулась уже в полной боевой готовности.

Которая лишь усугублялась перенесенным только что стрессом.

«Я им покажу! – повторяла про себя Анжела. – Я им покажу!» Кому и что она покажет, было не совсем ясно, потому что к Стриженовой она бы теперь не подошла на пушечный выстрел.

Но тут в дверь постучали.

– Уборку нужно? – Снулая горничная возникла в дверях.

– А раньше вы прийти не могли? – разъярилась Анжела.

– Извините, – равнодушно ответила женщина. – Работы много.

– Прибирайтесь сейчас!

Наблюдая за горничной, идущей в ванную, Анжела вдруг поняла, как она может снять напряжение. Как только тетка скрылась, Лось отыскала в кошельке две пятидесятирублевых купюры и бросила на смятую кровать.

«Развлекусь!»

Горничная вернулась через пять минут. «Быстро же ты, матушка, помыла сортир», – усмехнулась про себя Анжела. К ней стремительно возвращалось хорошее настроение. Она сидела на диване, делая вид, что читает книжку, но сама исподтишка наблюдала за ленивой неповоротливой тетехой.

Добравшись до купюр, горничная аккуратно свернула их и сунула в карман фартука. Тут-то Лось и встрепенулась.

– Эй, милочка! Ты что творишь?

Женщина непонимающе обернулась к ней.

– Чего?

От этого туповатого «чего» Лось внутренне так и запела.

– Ты мне не чевокай! – взвизгнула она. – Я все видела! Ты деньги украла!

– Они на белье лежали…

– Мало ли что где лежит! – Анжела прибавила громкости. – Я сумку перетряхивала,

деньги и выпали!

– Я думала, это чаевые!

– Сначала спрашивать надо, потом думать! Чаевые! Не жирно ли тебе будет сто рублей чаевых?!

Лось разошлась и еще две минуты отчитывала нерадивую дуру. Спускала пар. Она ждала, что тетка возразит ей, а может, даже начнет препираться. Тут бы Лось вызвала администратора и закатила полноценный скандал. Но горничная с тем же туповатым выражением смотрела куда-то в сторону и только невнятно мычала в ответ.

Деньги тетке Анжела, конечно, не разрешила оставить и выпроводила со словами «знаю я вас таких».

После этого ей изрядно полегчало. Обретя силы, Лосина спустилась на ресепшен и нажаловалась на массажиста. Испуганная ее агрессией девушка извинялась и бледнела, толком не понимая, за что просит прощения у этой напористой курносой женщины.

Поднявшись на второй этаж, Лось без малейших содроганий прошла мимо номера, где убили Рогозину. Мысль о шестнадцати ударах ножом даже вызывала у нее восхищение. Лось ни на секунду не приняла всерьез рассказ Илюшина о Юльке Зинчук.

Поэтому, когда из номера Ирки Коваль раздался громкий крик, ей не стало страшно – только ужасно интересно.

Кричала сама Кувалда.

Может, кто-то другой из их класса и задумался бы, прежде чем ворваться в номер. Но только не Лось. Она была любопытна до бесстрашия, до потери инстинкта самосохранения. Если кого-то снова убивали, Анжела хотела занять место в первом ряду.

Плечом толкнув дверь, она влетела в комнату, по инерции пробежала еще несколько шагов, споткнулась и брякнулась в кресло, очень удачно попавшееся на ее пути.

– Лось! – воскликнула одна из двух женщин. – Ты что, сдурела?!

Анжела приняла устойчивое положение и осмотрелась.

Возле окна застыла в оборонительной позе Ирка, выставив перед собой сжатые кулаки. К некоторому разочарованию Лося, она была жива и здорова. А перед ней, вскинув острый подбородок, стояла Белка Шверник.

– Кричали! – с достоинством пояснила Лось.

– Боже мой! – Шверник издевательски фыркнула. – Какие все нервные! Одна кричит, как раненый слон, стоит дотронуться до нее…

– Ты ко мне подкралась! – обвинила Коваль.

– Дверь была открыта! Я стучала, но ты не ответила!

– И ты, типа, решила, что можно войти?! Я фигею с твоей деликатности, Шверник!

Анжела с удовлетворением отметила, что не ей одной пришлось сегодня испытать неприятные чувства. Судя по пятнам на лице Кувалды, Ирке тоже пришлось несладко, когда за ее спиной неожиданно возник человек.

– Не Шверник, а Чарушинская!

– Чего ты вообще сюда приперлась? И ты, Лось, тоже? Чего расселась?

– Я думала, тебя убивают. – Лосина в последний момент проглотила «надеялась».

– И решила поучаствовать? Давайте шагайте отсюда обе!