Нежные листья, ядовитые корни

Михалкова Елена Ивановна

– Но зачем вам это понадобилось? Серьезно, для чего?

Саша ненадолго задумалась. Пальцы левой руки машинально поглаживали ручку выдвижного ящика. Илюшин склонил голову набок.

– Я всегда хотела знать обо всех правду, – сказала она наконец. – «Кто владеет информацией, тот владеет миром» – вот мое убеждение с детства. Слова «кредо» я тогда не знала, но это было именно оно. Поэтому я всю жизнь пытаюсь докопаться до истины. Мне казалось, если я буду знать правду, это убережет меня от чего-то плохого.

– И что, уберегло? – спросил

Илюшин.

На секунду у Саши стало такое лицо, будто она не знает, плакать ей или смеяться.

– Наоборот, – отрывисто сказала она.

Закрыв за сыщиками дверь, Саша вернулась к столу. Пять неотвеченных вызовов на телефоне…

«Если он сейчас позвонит, я все ему расскажу. Хватит!»

Саша Стриженова выдвинула ящик. Он был пуст, не считая двух одинаковых тонких синих папок.

– Расскажу, – вслух повторила Саша.

Прозвучало жалобно, а не уверенно.

Телефон завибрировал. «Юра», – высветился абонент. По «Юре» змеились трещины.

Саша вытащила верхнюю папку. Открыла. Распечатки фотографий лежали наверху, целая пачка. Что под ними, Стриженова выучила наизусть. Сначала – отчет частного детектива. Потом – имена, адреса, служебное положение каждого из тех, с кем встречалась запечатленная на снимках женщина…

Теперь Саша знала о них столько же, сколько убитая Рогозина.

Время встреч. Названия гостиниц (женщина предпочитала две неподалеку от Тульской, обе в хайтековском стиле, с огромными стеклянными окнами: похоже, именно это помогло фотографу качественно сделать свою работу).

Непристойно голые тела на снимках. Саша поймала себя на том, что разглядывает обнаженную грудь женщины, и краска бросилась ей в лицо.

Она захлопнула папку и достала вторую. Телефон настойчиво дребезжал, но словно бы где-то вдалеке.

В этой папке снимков не было. Лишь несколько от руки написанных свидетельств, из которых Саша выхватывала обрывки фраз: «Я, такая-то… подтверждаю факт… инструктор Ирина Коваль…» И копии клубных карт.

Рогозиной пришлось постараться, чтобы собрать эти досье.

«Я скажу ему сегодня вечером, – твердо решила Саша. – И у нас все будет хорошо».

3

Анжела Лосина ворвалась в собственный номер, как вихрь, пронеслась, сшибая разбросанную обувь и скидывая на пол одежду. Переполнявшая ее злость требовала выхода. Проще всего было сорвать ее на людях, но людей в пределах досягаемости не было. Дома досталось бы детям и мужу (которые отражали истерические нападки с упругостью батута, и потому Анжела могла сколько угодно прыгать на них – пока не свалится от усталости), но дети и муж остались в Москве. Телефонная ссора – жалкий суррогат! Требовалась качественная, живая схватка, чтобы надсаженная от ора глотка болела, а в душе били тамтамы победы.

Злилась Анжела потому, что с раннего утра ее преследовали неудачи. Сначала сыщики, с которых она рассчитывала влегкую

срубить деньжат, проявили оскорбительное равнодушие к ее секретам. Утешая себя тем, что мужа Елиной теперь можно брать голыми руками (так бесстыдно пялиться на ее грудь!), Анжела вошла в ванную комнату и в зеркале узрела, что ее богатое декольте украшает облетевшая с булочки разноцветная посыпка. В результате из выреза майки выпирали два кулича.

На этом мелкие неприятности не закончились. Массажист, у которого Анжела пыталась вытребовать полагающийся ей сеанс, сообщил, что у него запись за три дня. В скандал втянуть себя не дал и просто захлопнул дверь перед лицом беснующейся женщины.

Если бы из головы Анжелы торчала труба, к этому моменту из нее уже валил бы пар. Поэтому, завидев Сашу Стриженову, бредущую по коридору с отсутствующим видом, Лось всхрапнула, забила копытом и ринулась к ней, выставив рога, как бык на тореадора.

Стриж была второй, о ком поведала Анжеле Света Рогозина. Анжела в восторге потирала ладошки. Роман с женатым мужчиной! И с кем!

В сауне ей одной фразой удалось сбить спесь с красотки. Теперь Лось страстно желала отвести душу после утреннего позора – и кто подходил на роль девочки для битья лучше, чем безнравственная любовница!

– А-а, наша скромница… – начала Анжела.

Но тут ее ждал неприятный сюрприз. Стриженова, еще вчера проявившая себя образцовой мямлей, внезапно взяла Анжелу за горло и притиснула к стене.

– Откуда знаешь про Юру?

Лось оторопела и от неожиданности, и от стремительности событий. Только что Стриж без интереса взглянула на нее – и вдруг напала! просто так! даже не поругавшись перед этим!

Хватка у Доски оказалась железная. Тонкие стальные пальцы сжимали горло, вдавливаясь в кожу.

Лось выпучила глаза.

– Кто тебе сказал? – холодно повторила Саша. – Ну? Рогозина?!

Анжела отчаянно закивала.

Саша выпустила ее шею и потерла пальцы.

– Похоже, у нее на всех было досье, – непонятно сказала она, обращаясь явно не к Анжеле. – И на тебя тоже, между прочим.

Лосина схватилась за горло.

– Ты меня чуть не придушила! – захрипела она. – На помощь! Убивают!

– Громче ори, – посоветовала Саша.

Анжела принялась ругаться. Набор брани у нее был довольно однообразный. Саша брезгливо сморщила нос и пошла прочь.

– Сука! – выплюнула ей вслед Лосина. – Шлюха, подстилка!

Стриженова внезапно обернулась и пошла обратно.

Вот когда Анжеле действительно стало страшно. До этой секунды она пыталась прийти в себя от неожиданности. Но теперь в глазах Стриженовой мелькнуло что-то такое, что Лось попятилась и уперлась спиной в стену.

– Тебе ведь Светка посоветовала это сказать, да?

– Не трогай меня!

Саша скрестила руки на груди. Как это Анжела раньше не замечала, до чего Доска высокая и сильная? Может быть, даже не слабее Кувалды!