Нежным дается печаль
Шрифт:
Хлопнула дверь, и послышались шаги. Настин воркующий голосок донесся и до кухни:
– Надюша, не расстраивайся. Все наладится. Не ты одна не можешь наладить свою личную жизнь. К сожалению, не все мужчины сейчас торопятся жениться. Ну, не расстраивайся, будет и на твоей улице праздник...
Настя прервала разговор на полуслове и с открытым ртом уставилась на смеющихся Андрея и Веронику.
Андрей бросил на нее суровый взгляд и отвернулся.
– Доброе утро, Настя, - как можно доброжелательней произнесла Вероника и выдавила из себя улыбку.
– Доброе. Очень доброе.
Она еще что-то сказала какой-то Наденьке и спрятала телефон в карман.
Вероника отставила недопитую чашку в сторону и снова почувствовала себя неловко. Она бы не прочь уйти, страсть как не хотелось стать свидетельницей очередного скандала, но она не могла и не хотела оставлять Андрея в такой ситуации одного. Ника чувствовала, что для Андрея она в такие моменты - настоящая поддержка. Его жена смерила презрительным взглядом пустую бутылку виски, валяющуюся в мусорном ведре.
– Снова напился, - скривилась Настя, поднося неровный огонь зажигалки к тоненькой сигарете.
Андрей никак не отреагировал на ее слова и продолжал все так же неторопливо пить чай.
– Снова напился, - повторила она с открытым энтузиазмом, удобно устроившись на стуле рядом с ними.
– А что, появился какой-то повод?
Андрей бросил на свою жену взгляд, по которому сразу стало ясно, что он начинает нервничать.
– Не кури. Ребенка отравишь.
– И что?
– Как это что? Где ты совесть потеряла? Неужели сложно понять, что у Маши еще не выработан иммунитет, и она может запросто отравиться этим дымом.
– Хочу и курю. Это твои проблемы, но никак не мои, понял? И никто мне не запретит делать того, что мне нравится. Даже такой умный, как ты.
Андрей сжал зубы и нервно забарабанил пальцами по столу. Вероника уже тоже вышла из себя.
– Настя, это же твой ребенок. Как ты можешь...?
– А ты не вмешивайся!
– рявкнула она, резко прервав Веронику.
– Не суй свой нос, куда не просят. Тоже мне, сестричка нашлась! К тебе тут, понимаешь, со всей душой, а ты еще вмешиваешься, где не нужно. Это наша жизнь, мы взрослые люди и сами в состоянии решить наши проблемы, ясно?
– Настя, ты красивая и умная женщина, - зашла с другой стороны Вероника.
– Я уверена, многие завидуют твоей внешности и умению держать себя в обществе. Может быть, ты сегодня не будешь морщить свой красивый носик? Почему бы тебе не обсудить всякую ерунду за чашечкой кофе?
Андрей поднял на нее свои глаза и слегка улыбнулся.
Настя замотала головой и, выпустив очередное колечко дыма, произнесла:
– Нет уж, спасибо. Я сейчас ухожу на массаж. Я вот что хочу спросить. Андрей, ты, кажется, говорил, что собираешься подыскать для своей сестры работу. Так чего же ты ждешь, я не понимаю?
– Ну, что ты, Настя! Человек только вчера приехал. Пусть хоть немного отдохнет, освоится.
– Я сама в ближайшее время займусь поиском работы, - заверила ее Вероника, - можешь не беспокоиться.
– И все-таки я настаиваю. Андрей, ты целыми днями сидишь без дела, потому что у тебя отпуск. Ты только и знаешь, что сидеть с этой... Машей. Будь добр, помоги своей сестре, буду тебе очень признательна.
У нее зазвонил телефон, и она быстренько ретировалась.
– Спасибо тебе.
– Андрей взял Веронику за руку и с благодарностью посмотрел в глаза.
– Если бы не ты, мы бы снова поскандалили.
– Да ладно, Андрей, что ты! Мне было совсем не трудно. Ты знаешь, а я, кажется, понимаю, что ты сейчас чувствуешь.
– Да? Что?
– Ты чувствуешь себя бессильным перед обстоятельствами, которые сложились не в твою пользу. Ты не перестаешь винить себя за то, что ничего не можешь изменить и от осознания этого тебе еще больней.
Глаза его - черные и притягательные - смотрели на нее с такой болью, что у Вероники невольно сжалось сердце.
Да, она знала, что иногда больно бьет словами, что слишком прямолинейна, и не боится говорить даже самую горькую правду в глаза, вот и сейчас... Сейчас она сказала то, что ей не следовало бы говорить, в конце концов, это не ее дело, и не ее проблемы. Андрей же только отошел, только развеселился, а она... Вероника покраснела и опустила глаза. И совсем неожиданно для самой себя сказала:
– И у меня такой же камень на душе. Я знаю, что никогда не смогу изменить то, что со мной случилось. А хотелось бы. Но надо учиться жить дальше. И я буду жить. Жить назло всем: мужу, его любовнице, и даже назло самой себе. Мне плохо и больно, но я всегда буду улыбаться и помнить, что кому-то сейчас еще хуже, чем мне.
Она не выдержала и выбежала вон из кухни в свою комнату. Воспоминания накатывали и накатывали, в душе все сильнее росло чувство никчемности и жалости к самой себе. Уходите прочь, грустные мысли! Вероника упала на кровать и зарылась в подушку. Пролежав так минут пять, она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Никто не достоин ее слез, никто! Она слишком любит себя, поэтому не будет терзать свою душу переживаниями и рыданиями. В конце концов, это не решит ее проблем.