Нежный враг
Шрифт:
– Он жив и здоров, Лили, но его арестовали.
– За что? За убийство дяди? Но ведь это была самооборона! – воскликнула Лилиан. – И местный судья…
– Не за убийство, – перебила ее Пенелопа, – и не местный судья.
– Тогда за что?
– Его арестовали за предательство.
О боже! Лилиан почувствовала тошноту.
– Лорд Эйвлин и еще какие-то люди ждали его, когда он вбежал в дом с тобой на руках и потребовал, чтобы немедленно послали за доктором. Ему разрешили позаботиться о тебе, а потом увели.
– Эйвлин?
Пенелопа кивнула.
– Да,
Каким-то образом он узнал, что Джеффри заплатил правительственному чиновнику во время войны, и заподозрил самое худшее.
– Нет, нет, нет! – простонала Лилиан, словно, отрицая действительность, могла что-то изменить. Если Джеффри арестуют за предательство, все, ради чего он так долго и напряженно работал, рухнет. Он потеряет все – возможно, даже жизнь. – Но ведь он не сделал ничего плохого! – Во всяком случае, намеренно. Но кто станет разбираться?
– Я знаю только то, что сказала, – вздохнула Пенелопа. – Мама сейчас беседует с графиней о разрыве помолвки и…
Лилиан отбросила одеяло и снова поморщилась от боли.
– Что ты делаешь? – удивилась Пен.
– Я собираюсь найти Джеффри. – Она не позволит, чтобы с ним что-нибудь случилось. Эйвлин и его спутники должны ее выслушать. – Я все объясню.
А если не станут слушать, что ж, тогда она придумает что-нибудь другое.
Встав, Лилиан скрипнула зубами. Ее слегка пошатывало. Собравшись с духом, она для верности ухватилась за спинку кровати и посмотрела на свои ноги. Они были покрыты пятнами ожогов, на которые кто-то наложил мазь. Ну да, кожа обожжена, но ничего угрожающего жизни. Судя по всему, даже шрамов не останется. Просто сейчас очень больно.
Она сделала осторожный шаг и убедилась, что при ходьбе боль не усиливается. Мужские сапоги, которые были на ней, защитили от огня.
Лилиан вышла из комнаты и медленно двинулась по коридору. Пусть она ведет себя как дура, но нельзя допустить свершиться величайшей в мире несправедливости. Не то чтобы она знала, как этому помешать… но Джеффри не должен один отвечать на обвинения, когда в действительности он единственный честный игрок в этой печальной истории.
– Ты не можешь никуда идти в ночной рубашке! – воскликнула Пен, догоняя ее.
Лилиан остановилась. Кузина права. Кроме того, если ей предстоит немедленно отправиться в Лондон, нужна одежда. Она развернулась и направилась обратно в комнату.
– Хорошо. Выбери что-нибудь подходящее для путешествия, но поторопись.
Пенелопа достала консервативную синюю амазонку. Лилиан аккуратно стерла мазь с ног, достала из сундука смесь собственного приготовления, в которую входило алоэ и пихтовое масло, еще несколько трав и немного камфары для снятия боли. Облегчение она почувствовала сразу. Во-первых, подействовало лекарство, а во-вторых, она убедилась, что ей здорово повезло: ожоги оказались поверхностными. Выпив несколько капель настоя ивовой коры, чтобы снять головную боль, она почувствовала себя готовой к действиям.
Отмахнувшись от попыток Пенелопы уложить ей волосы, Лилиан поспешно оделась и бросилась
Возле закрытой двери библиотеки стоял дворецкий.
– Где лорд Стратфорд?
Мужчина, не заметив ее приближения, подпрыгнул от неожиданности, глаза его изумленно округлились. Лилиан понимала, что выглядит непрезентабельно: запыхавшаяся, бледная, волосы растрепаны, – но ей было все равно. Она могла думать только об одном: надо увидеть Джеффри и убедить лорда Эйвлина в его невиновности.
– Куда его увезли?
Дворецкий чопорно поджал губы и указал на дверь библиотеки.
– Лорд Стратфорд и лорд Эйвлин здесь, мисс, и с ними еще несколько… гостей.
Она направилась было к двери, но мужчина преградил ей путь.
– Я не могу никого пустить внутрь.
Лилиан гордо выпрямилась и, высокомерно взглянув на дворецкого – в точности так же, как много раз делала ее тетя, – заявила:
– Вы понимаете, что говорите с будущей хозяйкой этого дома? Могу вас заверить, любезный, что ваше существование будет здесь проще и приятнее, если немедленно отойдете от двери.
Мужчина растерянно заморгал, а чтобы не отвисла челюсть – Лилиан ясно это видела, – ему пришлось приложить немалые усилия. Несколько мгновений он молча смотрел на нее, вероятно размышляя, насколько реальна высказанная угроза. Лилиан нахмурилась, понадеявшись, что ее взгляд так же грозен, как и те, что в последние дни бросал на нее Джеффри.
Не издав больше не звука, дворецкий отошел от двери.
Лилиан вздохнула и попыталась причесать пятерней волосы, которые оказались жесткими как солома. У нее появилась одна версия, и она искренне надеялась – ради Джеффри, – что не ошибается.
– Еще пара вопросов, Стратфорд, и вы сможете проведать свою возлюбленную, – с добродушным смешком сказал Веллингтон.
Джеффри покосился на дверь. Только клятвенное обещание доктора немедленно сообщить ему, если состояние Лилиан изменится, и уважение к бывшему командиру, черт бы его побрал, еще удерживало его в этой комнате.
– Да, – проговорил другой, убеленный сединами джентльмен, расположившийся, скрестив ноги, в кресле у камина. – Мы должны быть абсолютно уверены, что никто за пределами этого дома никогда не узнает эту историю, иначе все наши труды будут напрасными.
Джеффри повернулся к нему.
– Не беспокойтесь, Роберт. Мой дядя перед смертью признался в шантаже. Его камердинер под арестом, так что с этой стороны утечка информации исключена. Что же касается…
Дверь распахнулась, громыхнув о шкаф. Все четверо повернули головы, а трое – бывшие солдаты – и вовсе напряглись, словно перед сражением.
– Лилиан? – Джеффри вскочил, но удивление почти сразу сменилось облегчением: воочию убедившись, что с ней все в порядке, он заулыбался и только потом отметил прозрачную бледность и испуганное выражение лица. – Дорогая, ты не должна была вставать!