Нежный взгляд волчицы. Замок без ключа
Шрифт:
Канилла тихо спросила:
— Вы так и не нашли человека, способного клеймо убрать?
— Пока нет, — сказал Сварог. — Но знаю, что такие люди есть, и их сейчас ищут денно и нощно. И другие соображения на этот счет имеются, но о них пока рано говорить… Всему свое время, и время всякой вещи под небом, как сказал в давние времена один умный человек… Лучше скажи, что у тебя с Шалуатом?
— Все готово, — сказала Канилла. — У нас там своих людей не было, я обратилась к Интагару — у него-то парочка при дворце имеется. Он с ходу согласился помочь, чем может. Для надежности я «гвардейский вариант» использовала, — она улыбнулась.— В рамках обычных моих «маскерадов»…
Сварог тоже не сдержал улыбки. Интагар Каниллу воспринимал очень серьезно в любом облике —
— Они раздобыли все, что нужно, — продолжала Канилла. — Можно хоть сейчас посылать самолет… Но вы же сами сказали, что это не срочно, может подождать?
— И сейчас говорю, — сказал Сварог. — Подождет… Озаботься самолетом в Шалуат, когда у тебя не будет никаких обязанностей по главному делу… Что-то еще?
— Я тут подумала, с учетом всего услышанного… А что, если у веральфов есть какие-то отличия от людей? Ну, скажем, в энергоинформационных полях организма, в генах, в чем-то еще… Руф об этом ничего не пишет, но он и представления не имел о биополях и генах, как и прочие земные книжники…
— Резонно, — подумав, сказал Сварог. — Сядешь и как следует над этим подумаешь. Тут нужен полностью проработанный план. Правда, и о секретности надо подумать — у нас нет пока ни биологов, ни генетиков прочих необходимых специалистов.
— Ну, это поправимо, — сказала Канилла без тени легкомыслия. — Поступлю, как и в прошлые разы, — слетаю в Медицинский центр, еще в пару мест. Методика и там наработанная — я заявляюсь в коротеньком платьице с Той Стороны, сажусь, закидываю ногу на ногу, улыбаюсь им ангельски — а они млеют, тают и вне очереди выполняю все, что я попрошу. И совесть у меня спокойна — я никогда никому не подавала ни малейших надежд, я не стерва наподобие Лавинии Лоранской — та, если не расплачивается постелью за важные услуги, то надежды подает… Мне и сейчас все сделают, — она заметила невольный жест Сварога. — Не беспокойтесь, командир. Я хорошо помню ваши наставления. Помню, где умный человек прячет лист. Я им привезу десяток экспертиз и среди ненужных спрячу одну настоящую. Как и в прошлые разы. Прокатит. Не беспокойтесь, я понимаю — в этот раз осторожность должна быть максимальной. Я справлюсь. Тем более что в этот раз речь о Янке идет, — она словно бы призадумалась. — И вот что еще… Помните того психолога, что нам немножко помог в истории с Радиантом?
— Ну конечно, — сказал Сварог. — Дельный парень. И до сих пор о тебе украдкой вздыхает, а?
— Ну конечно, — сказала Канилла с самым невинным видом. — Как я ни объясняла, что я — верная любовница… Я его и сейчас задействую, как думаете?
— Валяй, — сказал Сварог. — Может, и на сей раз польза будет…
Когда они ушли, Сварог еще долго сидел, уставясь в мозаичную стену. На душе стало чуточку спокойнее — он больше не дрался в одиночку, сподвижников было всего двое, но каких…
Он с самого начала отказался от крайне заманчивого варианта — потихонечку взять кого-то из веральфов-Аристократов и как следует допросить. Слишком рискованно… и преждевременно. Уж если Брашеро в свое время ухитрился как-то поставить в мозгу четкий барьер, блокировавший все попытки его допросить с помощью имперской аппаратуры, того же можно было ожидать и от веральфов. И еще… Он вспомнил читанную некогда в молодости фантастику. Нельзя исключать, что и веральфы, подобно тем инопланетянам из романа, обладают чем-то вроде общего сознания, этакого коллективного «поля разума» — и тут же узнают, что схватили одного из них.
Канилла права: в первую очередь — Яна. Какой-то частичкой сознания Сварог до сих пор не верил, что именно ей предназначено стать Невестой Волков — но в том, что в ее организме присутствует нечто чуждое, он не сомневался. А наличие этой штуки всерьез тревожит. Мало времени. И Барзай молчит, хотя мог бы связаться со Сварогом в любой момент: Сварог ему дал устройство в форме одного из шаманских украшений. Если оно заговорит человеческим голосом, когда Барзай будет на людях, никто и не удивится, решат, что с шаманом в очередной раз беседуют духи, шаманам это по должности положено. Но Барзай молчит…
И снова — о том монстре, которого должна родить Волчья Невеста. В этом отношении таларская мифология ничуть не отличается от мифологии Земли. Каковая прямо-таки переполнена легендами о том, как женщины рожали от зверей, оборотней, всевозможных сказочных чудищ. Так получилось, что Сварог был с этими мифами досконально знаком. Однажды выброску их группы отложили по весьма существенным причинам, и они на неделю застряли в жуткой дыре. Спиртного там нельзя было раздобыть, его попросту не имелось километров на двести вокруг. А вот библиотечка нашлась, и Сварог от лютой скуки вдумчиво осилил толстенный двухтомник «Мифы народов мира». Навскидку: Минотавр, Буря-Богатырь, он же Иван Коровий Сын, скандинавский Бури, тоже произведенный на свет не женщиной. Наконец, некоторые легенды о Чингисхане называют его матерью обычную женщину, а вот отцом — волка. Таларских легенд на ту же тему предостаточно. Вроде бы они никогда не опирались на реальность. Но ведь написал однажды маг Шаалы: «Если что-то происходило в „незапамятные времена”, это еще не означает, что такого не происходило вовсе». Возможно, к этому нужно прислушаться — так и неизвестно, был ли сам Шаалы личностью легендарной или реальной, но в приписываемых ему книгах немало дельного…
Глава IХ
СОННОЕ МАРЕВО
Начало сна было — словно давным-давно знакомая заставка к телепередаче: в который раз приятная глазу пронизанная солнечными лучами чащоба, зеленый луг без тропинок, чуточку горбатый каменный мост впереди…
Вот только в этот раз Белой Волчицы на нем не было.
Вместо перил мост украшали лавки из потемневших досок во всю длину, с неширокими сиденьями и высокими спинками, расположенными чуть косо. И справа сидела Дали, в коротком белом платьице, с достигавшими теперь плеч светлыми волосами — именно так, машинально отметил Сварог, они и должны были вырасти за то время, что они не виделись.
Она сидела, откинувшись на спинку, упираясь в доски обеими руками, вытянув стройные ноги, в безмятежной, раскованной позе, выглядела совершенно спокойной, улыбалась Сварогу, такое впечатление, дружески и даже нежно. И он почему-то сравнил ее улыбку с тем, что можно было назвать улыбкой Белой Волчицы. Казалось почему-то, есть много общего меж человеческой и волчьей улыбкой.
— Привет, — как ни в чем не бывало сказала Дали, похлопала ладонью по темным доскам. — Присядешь?
Он присел рядом, сам того не желая — как и во всех прежних волчьих снах, свободы движений был лишен полностью. Дали смотрела ему в глаза открыто, без тени лукавства. Спросила с улыбкой:
— Ты на меня сердишься?
— За что? — спросил Сварог.
Он вдруг обнаружил — или знал откуда-то, — что свободу речи, в отличие от свободы тела, сохраняет полностью и может говорить то, что сам хочет.
— Ну как же? — улыбнулась Дали вовсе уж лучезарно. — За все, что случилось на том мосту?
— Нисколько, — сказал Сварог сухо.
— Шутишь?
— И не думаю. Видишь ли, я уж и не помню, сколько раз за всю мою сознательную жизнь меня пытались убить. Если бы я всякий раз сердился или злился на каждого, кто это пытался сделать… Я привык. И к очередному убийце отношусь без всяких эмоций.