Незнакомка до востребования
Шрифт:
Ее завели в столовую — самое приятное место, по словам Вика. Но ни вид накрытых столов, ни характерный запах горячей еды и свеженарезанного хлеба — ничего не помогло Марине вспомнить свою интернатовскую жизнь.
Всю дорогу обратно она плакала. Вместе с ней вдруг расплакалась и Зоя.
— Послушайте, хватит уже сырость разводить, — сказал Тихий. — Ну не вспомнила сейчас, сколько времени-то прошло? Вспомнит потом. Да и вообще, кто сказал, что именно эти воспоминания будут для нее приятны? Интернат — это все-таки не семья.
— Ну, не скажи, — заметил Вик. — Это для вас, для нормальных, семейных детей, интернат
Позвонил Максим, сказал, что ждет их к обеду. Что приготовил картофельные оладьи. Попросил купить по дороге сметану.
Ближе к дому слезы высохли. Марина успокоилась.
— Да, жаль, конечно, что ты нас с Виком так и не вспомнила, — вдруг сказала Зоя, вытирая платком и свои слезы. — А то бы знала, как сложилась после интерната моя жизнь, вспомнила бы моего Семена… Он ведь у меня погиб, я тебе рассказывала… Да и про Вика бы все вспомнила… Я к чему все это веду-то? — Лицо Зои вдруг просветлело, глаза загорелись. Она, сидя за спиной Марины, обняла ее за шею, зарылась лицом в ее волосы. — Марина, а ведь мы с Виком приняли решение жить вместе.
Тихий быстро обернулся, чтобы поймать ее счастливый взгляд.
— Вот это новость так новость!
Зоя с Виком обнялись. Марина, повернувшись к ним, старалась изо всех сил, как это им показалось, проникнуть в суть происходящего, реанимировать какие-то свои воспоминания, она улыбалась, смотрела на их сияющие лица, и лицо ее при этом выражало вину, растерянность.
— Ребята, ну, давайте будем считать, что я вас узнала, вернее, что я знаю вас уже сто лет и что мы действительно настоящие друзья! Даст бог, я и вспомню все-все!!! А пока что… моя голова… — Она сжала руками свою голову, словно намереваясь раздавить ее. — Она как мертвая.
За ужином, когда вся компания с аппетитом поедала вкуснейшие картофельные оладьи с хрустящей оранжевой корочкой, все заметили, что с Мариной творится что-то неладное, она задумчивее, чем прежде. Время от времени она бросала долгие взгляды на хлопочущего вокруг гостей Максима, как бы ее настоящего отца, и словно силилась что-то вспомнить. Потом поднялась из-за стола, обошла его и встала за спиной Зои.
— Папа, а где Вера? — вдруг спросила она, оглядываясь, словно Вера была жива и могла находиться где-то близко. — А?
29
Никита Марков вернулся домой поздно ночью, продрогший, уставший. Его жена Катя проснулась, набросила халат и, сонная, принялась разогревать мужу ужин. На кухне сразу же запахло горячими котлетами.
Никита разделся, обнял жену.
— Послушай, Катя, я совсем замерз… Как бы не заболеть.
— А я тебе сейчас ванну приготовлю, — сказала Катя, постепенно просыпаясь и приходя в себя. — Эх, Никита, ну и профессию ты себе выбрал. Нет бы стать врачом или инженером, а то в следователи подался. Ни тебе выходных, ни проходных. Это просто удивительно, что ты еще женат. Другая бы на моем месте давно сбежала… Ладно, заяц, это я так неуклюже шучу. Ты и правда какой-то холодный. И щеки, и руки… Сейчас погрейся в ванне, а потом поужинаешь и выпьешь лекарство.
Раскрасневшийся после горячей ванны, в теплом женином халате, Никита сидел за столом напротив Кати и с аппетитом ужинал.
— Ты даже представить себе не можешь, Катя, какое это странное и запутанное дело. Вернее,
— Уверена, что нет, — сказала Катя. Она сидела напротив, подперев кулачками розовые щеки, и с любовью смотрела, как муж ест. Все разговоры ее близких, родных и подруг о том, что она выбрала себе «неудачного» мужа, которого никогда нет дома, она пропускала мимо ушей. Никитой она гордилась и готова была его ждать столько, сколько потребуется. И никто не знал, какие теплые и нежные отношения существуют между ними. — Ой, я совсем забыла! Я же открыла маринованные огурчики, они с лучком, такие остренькие! Падчерица! Мачеха! Да это же классика, Никита! И что с ними случилось?
— Сначала пропала падчерица, Марина. Ее нашли с тяжелым ножевым ранением, она чудом осталась жива… Перед тем как ее ударили ножом, сначала оглушили чем-то тяжелым. Короче — она потеряла память и вообще ничего не помнит. После того как о ней сняли репортаж и показали по телевизору, нашлись ее родственники, друзья. Даже дядя отыскался, который, пока она была в детском доме, как бы контролировал ее, помогал ей тайно, а почему тайно — на то имеется причина… Но сейчас не это главное. После того как попытались убить Марину, исчезла и жена Караваева — Вера. Ей в отличие от падчерицы не повезло — ее убили. Зарезали. Орудия убийства — разные, и их не нашли. Скорее всего, их пытались убить обыкновенными кухонными ножами. Труп Веры Караваевой нашли неподалеку от железнодорожной насыпи, рядом со станцией Анисовая. И в пижаме!
Никита подробно рассказал жене о том, где провела свой день покойная Караваева, о гостинице «Синий бор», о ее любовнике Маслове и при каких обстоятельствах было обнаружено ее тело, рассказал о продавщице магазина, об обнаруженном трупе Савелия Кожина, который продал драгоценные сережки Караваевой.
— Его что, тоже убили? — спросила Катя.
— Я предположил, что его убили, но вскрытие показало (мне час тому назад позвонил наш судмедэксперт), что он умер от прободения язвы желудка! Просто выпил мужик крепко да и помер. Пил он в компании своего приятеля, Желткова. Тот, слава богу, жив. Он рассказал, что Кожин пригласил его к себе, чтобы вместе выпить. Выпивки было хоть залейся, да и закуска тоже не подкачала. Сам Желтков ничего не помнит из того вечера, даже как вернулся домой, не помнит. Зато его жена, женщина вполне адекватная, нормальная, рассказала, что муж вернулся под утро, пьяный в стельку, она раздела его и уложила спать.
— И что этот Желтков? Рассказал, откуда у Кожина деньги?
— Нет, он ничего не знает. Хотя он спрашивал у Кожина, откуда деньги. Все в деревне знают, что Кожины на мели, что у них даже отопления нормального в доме нет, дровяной печкой греются. А тут — такие деньжищи! Ничего о сережках убитой Караваевой Кожин Желткову не рассказал. Желтков вообще ничего об этом не знает. Однако после обыска дома Кожина в разных местах — в банках с крупами, в морозилке, в шкафу — обнаружены все драгоценности, которые были на Караваевой в день ее смерти. Их опознал ее муж, Караваев.