Незримая паутина: ОГПУ - НКВД против белой эмиграции
Шрифт:
Ставши звездой, Дёжка разбогатела. Обзавелась роскошной квартирой, появились у нее драгоценности, засияли в ушах и на руках бриллианты.
Стала важной персоной. Как-то утром к ней явился одетый в парадный мундир сам московский губернатор, генерал Джунковский. От имени командира Сводного Его Величества полка генерала Комарова он пригласил Плевицкую в Царское Село петь в присутствии императора Николая Второго.
Пела Плевицкая в небольшой гостиной Царскосельского дворца. Сперва волновалась, но государь встретил ее ласковым взглядом. Ободрилась и быстро освоилась с дворцовым великолепием. Только была удивлена, что император был менее величественным,
Пела Плевицкая по собственному выбору, все, что ей было по душе. Спела даже революционную о мужике-горемыке, попавшем в Сибирь за недоимки. И закончила концерт заздравной чарой. Поднеся императору золотой кубок, она пела:
— Солнышко красное, просим выпить, светлый Царь, Так певали с чаркою деды наши встарь! Ура, ура грянем-те, солдаты, Да здравствует русский, родимый Государь!Грянуло громкое «Ура», от волнения у многих засверкали слезы.
Прощаясь с певицей, Николай Второй сказал:
— Спасибо вам, Надежда Васильевна. Слушал вас сегодня с большим удовольствием. Мне говорили, что вы никогда не учились петь. И не учитесь. Оставайтесь такой, как вы есть. Много я слышал ученых соловьев, но они пели для уха, а вы поете для сердца. Самая простая песня в вашем исполнении становится значительной и проникает в сердце.
С той поры не раз пела Плевицкая в Царскосельском дворце. Пела она и царице Александре Федоровне. Пела и великим князьям.
Получила благословение она и от знаменитого певца Федора Ивановича Шаляпина:
— Помогай тебе Бог, Надюша. Пой свои песни, что от земли принесла. У меня таких нет, я — слобожанин, не деревенский.
В Художественном театре познакомилась Плевицкая с прославленным режиссером К. С. Станиславским и его великолепными артистами. Дал ей Станиславский добрые советы, не раз выручавшие ее в трудные моменты.
Турне 1911 года привело Плевицкую в родной Курск. Пела она в Дворянском собрании. Во втором ряду переполненного зала сидела ее мать, впервые увидевшая дочь на сцене. Пришли из Винникова земляки подивиться на свою ныне знаменитую Дёжку. А за отменный концерт благодарил ее сам курский губернатор.
После концерта побывала Плевицкая в Троицком девичьем монастыре, из которого она убежала. Ласково встретили ее монахини, угощали чаем, расспрашивали об ее успехах и поражавшей воображение карьере. Обошла Плевицкая все кельи, все уголки обители, выглянула на чердаке в то слуховое окно, что доносило до нее соблазны мирской жизни.
В том же 1911 году разбогатевшая Плевицкая купила прилегавший к родному селу Мороскин лес, куда бегала она с подружкой Машуткой заплетать венки в детские годы. К четырем десятинам леса прихватила еще двадцать десятин пахоты и построила дом из красного леса, который привозили из Ярославской губернии. Не забыла и своего брата-бедняка, выстроила ему новый, крытый железом белый дом, с резными воротами и высоким тесовым забором.
В феврале 1912 года отдыхала на Французской Ривьере. Побывала в Монте-Карло, роскошно одетая в меха. Бросила золотую монетку на номер 17 и выиграла. Поставила еще и выиграла опять. Забрав выигрыш и проигравшегося Плевицкого, вернулась в Больё.
По возвращении в Россию — концерт за концертом. Большой зал Московской консерватории. Дворянское собрание в Петербурге, где редко пустовала
Вокруг блестящая гвардейская молодежь, гусары, кирасиры, конвойцы. И тут, во дворце на Сергиевской, весной 1914 года Плевицкая встретила того, кто вскоре стал ее женихом. Сообщила новость матери, мать не на шутку огорчилась, но перечить не могла.
Прогремевший в Сараеве выстрел застал Плевицкую в Швейцарии на Невшательском озере. С нею был ее жених, В. А. Шангин, поручик блестящего Кирасирского Ее Величества полка. Спешно уложили вещи, вернулись в Россию.
Шангин, только что окончивший Николаевскую академию Генерального штаба, был назначен начальником штаба 73-й пехотной дивизии генерала Левицкого. Влюбленная Плевицкая поспешила за Шангиным на фронт. В Ковно, куда прибыла 73-я дивизия, она поступила сиделкой в военный госпиталь. А затем, чтобы быть поближе к любимому, добилась разрешения работать санитаркой в дивизионном лазарете.
В январе 1915 года в тяжелых боях в Восточной Пруссии Шангин пал смертью храбрых. Ушел из жизни тот, кто стал для Надежды дороже жизни. Сразу оборвалась ее работа в госпитале. Поспешила в Петроград, к матери Шангина Елене Ивановне. Заперла квартиру на углу фешенебельных Сергиевской и Таврической улиц, где было столько счастливых ночей. Поселилась в водолечебнице доктора Абрамова. Позже, в годы эмиграции, проезжая поездом мимо Амалиенгофа в Восточной Пруссии, стояла у окна вагона и с грустью глядела на большой барский дом, на ели за домом, где остался холмик с белым деревянным крестом. Видно, крепко полюбила крестьянка Дежка великосветского офицера. Память о нем сохранила при других мужьях.
Весной 1915 года Плевицкая выступала в Михайловском театре в пользу семей убитых воинов. Спела новую, написанную для концерта песню об умирающем воине, объятом тревогой о семье. Пела изумительно хорошо, растрогала слушателей, щедро бросавших в ковш, с которым она обошла зал. После сбора пожертвований к ней в уборную зашел военный министр генерал В. А Сухомлинов, благодарил за концерт.
Настал роковой для России 1917 год. Обвалилась многовековая российская монархия. Отвернулась Плевицкая от обреченного на истребление высшего русского общества, от своих аристократических покровителей и почитателей. И запела по-новому, обратив лицо к революционно настроенным толпам, громившим Россию под ленинским лозунгом «Грабь награбленное!»
Хоть и лукавила, что в политике ничего не понимала, и о партиях разных ей и в голову не приходило, хитрая Дежка сразу разобралась, в какой политической тональности петь свои песни. Вихри революции и Гражданской войны, увлекли ее в стан красных. Весной и летом 1918 года выступала она в родном Курске перед бойцами красной армии в театре Пушкинского сада [4] . Позже, когда на юге России рухнула призрачная власть немецкого ставленника гетмана П. П. Скоропадского и когда кончилась временная оккупация Одессы французскими и греческими войсками, очутилась Плевицкая в этом чудесном южнорусском городе.
4
«Известия Курского Совета», 16 августа 1918 года.