Незримое око
Шрифт:
Чёрта с два я ему отвечу. Он тут же почувствовал мое колебание и поднял руки.
-Ух! Неправильный вопрос! Знаешь, в чем твоя проблема? Ты бы предпочел жить в диснеевском фильме. Там где поющие белочки, гармония и добрые феи. Ты чертовски боишься быть тем, кто ты есть.
– Он улыбнулся.
– При этом ты не такой уже безобидный - у того, кто связывается с Шерханом, должны быть длинные когти. Может, тебе бы даже удалось обратить его в бегство? Ты бы смог лучше защититься, если бы полностью положился на себя.
– Его глаза заблестели тем самым околдовывающим блеском, от которого мне становилось не по себе. – Начни, наконец, использовать свои
Это была длинная речь для Ирвеса. Но сегодня я не давал ему себя провоцировать.
– Не знаю, как протекала твоя жизнь до точки икс, - холодно ответил я.
– Но могу тебе сказать, каким будет твое будущее. Подожди еще пару лет и ты перестанешь посещать клубы, потеряешь интерес к музыке. Ты будешь забывать мыться и разучишься общаться с людьми. Ты лишишься квартиры и будешь слоняться по парковым лавочкам. И, в конце концов, ты превратишься в жалкого пожирателя мусора как номер 11 и будешь рыться в мусорках возле ресторанов в поисках обглоданных куриных ножек. Или как Барб питаться голубями и собаками. И все это будет для тебя в порядке вещей.
– Я точно не буду жрать собак, - спокойно ответил Ирвес.
– Возможно, Барб тоже так говорила, - распинался я.
– Посмотри на Гизмо, он уже скатывается по наклонной. Еще немного и он тоже будет управляем лишь своими инстинктами. И самое ужасное: его это не будет волновать. Может быть, временные провалы сознания будут усиливаться, если он все так оставит. Посмотри на стариков, тебе не кажется, что они все когда-то были людьми, а сегодня уже нет? Ты в курсе, что у Мориса еще бывают проблески сознания? Наверное, в конце концов, становишься просто зверем в человеческом обличии.
Ирвес рассмеялся, тем самым разозлив меня еще больше.
– Знаешь, мне это в тебе нравится, Френч! Ты не такой безразличный, как другие. Ты умеешь думать и называешь вещи своими именами. Марионетки, управляемые инстинктами, так? Увлекательная мысль, такое мне еще не приходило в голову. Значит, убить какого-нибудь пожирателя мусора как номер 11, было бы не намного ужаснее, чем застрелить бездомную кошку. Впечатляющая логика.
– Я не это имел в виду.
– Закон джуглей, как сказал бы Гиз, - невозмутимо продолжал он излагать свои мысли.
– Давай будем честными, в не зависимости от кодекса, о таких типах как номер 11 и Морис никто ведь не будет жалеть, верно?
– Прекрати, Ирвес!
– Это всего лишь игра воображения, - сказал он с лукавой улыбкой.
– Ты первый начал.
Мы снова дошли до той точки, когда больше не о чем было говорить, разве что позволять Ирвесу искажать мои слова. Один и тот же ход мыслей уводил нас в совершенно разные направления. Черное и белое. Тем не менее, мои мысли пошли по-новому направлению: Рубио. Сколько ему было лет? Восемьдесят? В любом случае, он был единственным из стариков, у кого еще была квартира. Может, это что-то значило. Может, мне нужно было игнорировать то, что он был в опале и попробовать сблизиться с ним. Я должен поразмыслить об этом. Завтра. Когда буду не таким разбитым.
Ирвес снова стал серьезным.
– Ты пытаешься выяснить, как мы функционируем, не так ли? Ищешь образец.
– Он смотрел на меня, и в его глазах появилось беспокойство.
– Должна быть какая-то система.
Я кивнул.
– Вполне возможно.
– И?
– Я занимаюсь этим, но до сих пор выяснил совсем немного. Если бы был какой нибудь способ все вспомнить...
– Может тогда появилась бы какая нибудь возможность остановить это.
– Перевоплощение при полном сознании?
– зачарованно пробормотал Ирвес. Я увидел, как он загорелся этой идеей, но не знал, нравилось мне это или нет.
– Хорошая мысль. Ты только представь: Все инстинкты и мощь твоей тени наряду с сознанием, умом и сообразительностью человека. Тогда грош цена была бы таким как Морис.
Увидев выражение моего лица, он улыбнулся, оголив десны. Ирвес, клоун, возомнивший из себя злодея из Джеймса Бонда.
– Не делай такое лицо, Френч, - прошептал он мне.
– Можно же просто помечтать о мировом господстве!
– встав, он коротко посмотрел на часы.
– Почти три, - сказал он и зевнув, потянулся.
– Расслабься! Сегодня твоей малышке уже не стоит бояться Мориса.
Я смотрел, как он бежал по краю крыши и нырнул вниз к выступу на водосточном желобе. Оттуда он перепрыгнул через узкую щель между домами на следующую крышу и так легко и пружинисто поднялся, что в какой-то момент мне показалось, что я увидел его тень.
– Эй!
– крикнул я ему вслед.
– Ты внимательно прочитал ее школьное удостоверение, верно?
Он застыл на месте наполовину согнувшись, приготовившись к следующему прыжку, и снова показал мне свою высокомерную улыбку призрака.
– Зое Валериан, - не медля ответил он.
– Родилась 10 мая 1994 года. Десятый класс, школа имени Альберта Эйнштейна.
В первое мгновение Зое была уверена, что проснулась после очередного своего кошмара, лежа в кровати и глядя немигающим взглядом на светящиеся стрелки будильника. Но как тогда можно было объяснить ветер, трепавший ее волосы и охлаждавший вспотевший лоб. Но она дрожала всем телом не от холода, а потому что кровь пульсировала в жилах, как будто она сотворила нечто невообразимое. Небо с проплывающими мимо обрывками облаков показалось ей таким светлым, как будто уже почти наступило утро. "Небо?
– с удивлением подумала Зое.
– Облака?"
Зое с трудом сглотнула и попыталась вспомнить: побег, рычание - все это было на самом деле. И она... лежала где-то на улице под открытым небом. Зое испуганно вздохнула. Ее рука судорожно сжалась, но она схватила не кусок дерева, которого уже не было, а пустоту и сжала руку в кулак.
Костяшки пальцев задели холодную металлическую поверхность. Ее тело пыталось что-то вспомнить, мускулы знали, что она бежала, ушиб на локте свидетельствовал о том, что она упала, кроме всего прочего ее голень была холодной и занемевшей. Но в памяти все словно было затянуто серыми облаками.
Видимо, ей удалось оторваться от собаки. Может, она поскользнулась, упала и ненадолго потеряла сознание? Сотрясение мозга? Это могло бы объяснить провалы в памяти, которые у нее очевидно были. "Спокойно", - приказала Зое себе.
– "Все не так уж плохо, я в сознании. Голова не болит, нет ни тошноты, ни головокружения. Руки и ноги тоже в порядке. Надеюсь, я не упала в котлован».
– Но рядом с ней не было ни возвышающихся стен, ни домов. Только кран. Точнее говоря, верхняя часть крана, пугающе большая, она находилась так близко к ней, что Зое даже могла разглядеть наклейку Гринписа на стекле кабины крановщика. Следующие пять секунд понадобились ей, чтобы понять, что она находилась на одной высоте с кабиной. Ее суставы хрустнули, когда она перевернулась, с трудом села, помогая себе дрожащими руками, и огляделась вокруг.