Незримое око
Шрифт:
Зое почти не слушала ее. Воздух вдруг стал тяжелым и густым, как дым. Она подошла к окну и открыла его. Несмотря на то, что была суббота, в кухню проникал невыносимо громкий звук перфоратора. Тем не менее, от свежего воздуха ей стало лучше. Опираясь на подоконник, Зое смотрела на кран, раскачивавший над стройкой штабеля металлических стержней. При этом ее взгляд упал на пожарную лестницу, ведущую от этажа к этажу к плоской крыше дома - пережиток прошлого, со времен до восстановительных работ.
На ступеньке сидел дрозд и, склонив голову, рассматривал Зое. Потом, словно
– Ах, да, есть еще кое что, - сказала мама, не отрывая взгляда от овощей.
– Вчера мне позвонил доктор Рубио.
Зое насторожилась, сама не понимая почему. Доктор Рубио раньше был врачом в больнице, в которой мать Зое работала медсестрой. Он жил на улице Линденплатц, недалеко от клиники. Время от времени, мама Зое помогала ему по хозяйству или делала покупки. Как говаривала мама, это были "легко зарабатываемые деньги". Подработка, на деньги от которой она оплачивала детский сад для Леона.
– И что?
– спросила Зое.
– Чего он хотел?
– Я... должна завтра зайти к нему.
– Что? В воскресенье?
Мама слегка улыбнулась и кивнула.
– Всего на час, - извиняющимся тоном сказала она.
– Мне нужно помочь ему сделать перестановку в комнате, он хочет поставить кровать к окну.
– Ты же не носильщик мебели. Мне пойти с тобой?
– Ты прекрасно знаешь, что он не терпит у себя в квартире никого, кроме меня. Нет, я просто загляну к нему после смены. Вот только... меня не будет, когда Фабио приедет завтра утром забирать малыша.
Зое простонала.
– Значит ты не хочешь видеть Фабио, а я должна все это расхлебывать! Вы опять поругались? Из-за алиментов? Или... из-за новой девушки Фабио, которая хорошо ладит с Леоном?
– Погоди-ка, - резко прервала ее мать. От ее усталости не осталось и следа, глаза сверкали.
– По-другому никак, понятно?
– Ты же сама в это не веришь, - раздраженно ответила Зое.
– Ты намеренно увиливаешь от встречи с Фабио. А мне опять придется быть посредником между вами.
Лезвие ножа сверкнуло в воздухе, когда мама резко повернулась. Атмосфера изменилась так внезапно, что Зое физически ощущала холодок, пробежавший между ними.
– Полегче, девочка! Не надо вымещать на мне свое плохое настроение! Я не намерена терпеть твои выходки, только из-за того, что у тебя любовные страдания!
– То, что ты не хочешь видеть отца Леона, это не моя проблема!
– парировала Зое.
Ее мать, действительно, была словно из стекла: хрупкая, как разбитое стекло, но с такими острыми краями, что к ней опасно было приближаться.
– Мне бы твои проблемы!
– прошипела она.
– Господи, ты прямо дочь своего отца, такая же эгоистичная и вечно недовольная! Думаете, я здесь в отпуске? Я пашу, чтобы ты и малыш могли хорошо жить. Понятно тебе! Единственное, что я от тебя требую, это немного поддержки.
– Взяв очищенный зубчик чеснока, она кинула его на разделочную доску.
– Всего лишь поддержки, разве я многого прошу?
Зое услышала как нож с тихим, сочным треском вонзился в луковицу и недоуменно отпрянула. Это был взрыв запаха! Облако острых молекул, которые с резкой интенсивностью ворвались в ее нос, достигнув лба. Мама все еще ругалась, но Зое уже не слушала. Ее тело отреагировало само собой. Стул упал, когда она подпрыгнула и бросилась прочь. Стоя в ванной, тяжело дыша и сбрызгивая лицо холодной водой, Зое, наконец, пришла в себя. Однако ей приходилось дышать ртом, чтобы не вырвало. Запах чеснока, словно тяжелый, желтоватый туман колебался в воздухе по всей квартире, смешавшись с химическим запахом мыла и другими непонятными запахами.
– Зое?
– мама появилась в дверях ванной комнаты.
– Что случилось?
- Не знаю, - слабым голосом сказала Зое и вытерла воду с подбородка.
– Из-за чеснока. Мне вдруг стало дурно от его запаха.
Мать внимательно смотрела на нее. Долгие пять секунд. Десять. Целую вечность, на протяжении которой Зое наблюдала за тем, как беспокойство на ее лице сменилось испугом.
– В чем дело?
– крикнула Зое.
В ту же секунду мама распахнула глаза и прикрыла рот рукой.
– О Господи!
– вырвалось у нее.
Зое непроизвольно посмотрелась в зеркало, ожидая увидеть в нем чуть ли не монстра, но не заметила ничего необычного.
– Уж не беременна ли ты?
– прошептала мама.
– От этого парня, который тебя бросил? Поэтому ты так странно себя ведешь! Боже, ты вообще знаешь, что...
У Зое челюсть отпала. Даже пощечина в данной ситуации не стала бы такой неожиданностью.
– Ты что, совсем свихнулась?
– прошипела она.
– Нет!
– Ты уверена? Ты...
– Мама, хватит!
– прежде чем мать попыталась задержать ее, Зое протиснулась мимо нее, забежала к себе в комнату, захлопнула дверь и со злости еще и закрылась на ключ.
На дверную ручку нажали, после чего мама постучала в дверь.
– Перестань, открой! Я просто хотела знать... Я ведь беспокоюсь. А в шестнадцать лет это катастрофа, если...
– Тебе лучше знать, - пробормотала Зое, ища в сумке МП-3 плейер. В порыве ярости, она опрокинула содержимое сумки на пол. На ковер посыпались книги и ручки. Школьное удостоверение приземлилось на край футляра для ручек, словно бабочка с расправленными крыльями. А рядом - наконец-то!
– поцарапанный, старый МП-3 плейер, который она выкупила у одноклассника. Воткнув наушники, она включила музыку. Дверная ручка еще несколько раз поднималась и опускалась, но Зое уже погрузилась в пульсирующие басы музыки в стиле транс и не отрывала взгляда от хаоса на полу. Пластиковая "бабочка" соскользнула с футляра на пол и снова раскрылась, словно подзывая ее к себе. "Воскресенье: "Buddha Lounge", - красовались на удостоверении, написанные рукой Ирвеса, слова.