Незваная гостья
Шрифт:
Дверцы шкафчиков уже довольно плотно зарисованы, но Мими и сейчас время от времени втискивает новые детали. В деревне про нашу кухню знают, и это первое, что хотят увидеть друзья, когда приходят к нам.
– Такой кухни ни у кого больше нет!
Я помню, как ахнула Тэми, впервые увидев ее – ей тогда было одиннадцать, – и я, распираемая гордостью, сразу же ответила:
– Ни у кого больше нет Мими.
Сейчас на экране кадры с папой на разных вечеринках, которых за все эти годы у нас было много, и меня охватывает ностальгия, когда я вижу папу, переодетого Санта-Клаусом, – тогда мне исполнилось восемь… Папа и Мими при полном параде танцуют на восемнадцатилетие Бин… Сколько их было – счастливых семейных праздников.
На экране появляется заключительный титр «С днем рождения, Тони Талбот!», и мы все бурно аплодируем.
– Вот это да! Дети!
Папа с улыбкой обводит взглядом кухню и, судя по всему, растроган до глубины души. Ему не чужда сентиментальность, и сейчас его глаза увлажняются.
– Я просто не знаю, что сказать. Это невероятный подарок. Бин, Гас, Эффи… Спасибо.
– Это не от меня, – поспешно говорю я. – Это от Бин и Гаса. А я сделала для тебя… это.
С внезапным смущением я вручаю ему свой подарок, завернутый в бумагу Бин. Затаив дыхание, я наблюдаю за тем, как он разворачивает большой альбом и читает название.
– «Мальчонка из Лейтон-он-Си». – Он вопросительно смотрит на меня, а затем начинает листать страницы. – О… боже мой.
Это что-то типа скрэпбука, посвященного Лейтон-он-Си времен папиного детства, со старыми фотографиями, открытками, картами и газетными вырезками. Работая над ним, я так вошла во вкус, что теперь могла бы написать диссертацию об этом городке.
– Зал игровых автоматов! – восклицает папа, перелистывая страницы. – «Роза и Корона»! Школа Святого Кристофера… как бежит время…
Наконец он поднимает глаза, на его лице – гамма чувств.
– Эффи, дорогая моя, это чудесно. Я так тронут.
– Это не художественное творение, – говорю я, внезапно осознавая, что я просто наклеила вырезки, тогда как у Бин, вероятно, получилось бы что-то супертворческое. Но Мими похлопывает меня по руке.
– Не стоит себя недооценивать, Эффи, дорогая. Это художественно. Это произведение искусства. Исполненное истории. Исполненное любви.
У нее тоже блестят глаза, и это удивительно. Я привыкла к сентиментальности папы, но Мими вообще-то не плакса. Однако сегодня она определенно выглядит слегка размякшей. Я вижу, как она дрожащей рукой берет бокал глинтвейна и смотрит на папу, а он бросает многозначительный взгляд в ответ.
Все это как-то странно. Что-то не так. Я только что обратила внимание на эти сигналы. Что происходит?
Потом до меня вдруг доходит. Они что-то затевают. Тогда понятно. Папа и Мими из тех родителей, которые шушукаются друг с другом, а потом выдают готовые заявления, начинать с расплывчатых намеков – это не их стиль. У них есть план, и они собираются посвятить нас в него, и для обоих это волнительно. Так, и что это? Они же не собираются усыновить ребенка? Это вряд ли. Нет. Конечно, нет. Но тогда что? Я вижу, как папа закрывает альбом, еще раз смотрит на Мими, а потом обращается к нам.
– Итак, дети. Мы вообще-то… – Он откашливается. – У нас есть новости.
Так я и знала!
Я делаю глоток глинтвейна и жду, пока Гас положит телефон и поднимет глаза. Следует долгая странная пауза, и я неуверенно смотрю на Мими. Она так стиснула руки, что побелели костяшки пальцев, и я впервые ощущаю легкое беспокойство. Что происходит?
Наносекундой позже мне приходит на ум самый очевидный и ужасающий ответ.
– С вами все в порядке? – в панике выпаливаю я, уже представляя себе приемную больницы, капельницы и добрых врачей со скорбным выражением на лицах.
– Да! – сразу говорит папа. – Дорогая, пожалуйста, не волнуйся, мы оба в порядке. Мы оба отлично себя чувствуем. Это не… то.
Я в замешательстве смотрю на брата и сестру, которые сидят оцепенев. У Бин встревоженный вид, Гас вперил хмурый взгляд себе в колени.
– Так вот, – тяжело выдыхает папа. – Нам нужно вам сказать, что… мы приняли решение.
Глава 2
Полтора года спустя
Опыт внетелесных переживаний у меня был три раза в жизни. Первый раз – когда родители сказали нам, что разводятся, бум, ни с того ни с сего и, насколько я могу судить, без уважительной причины.
Второй раз – когда папа объявил, что у него новая подружка по имени Криста, менеджер по продажам спортивной одежды, с которой он познакомился в баре.
А третий происходит прямо сейчас.
– Ты слышала? – доносится до меня встревоженный голос Бин. – Эффи? «Зеленые дубы» проданы.
– Да, – странно хриплым голосом отвечаю я. – Я тебя слышала.
Ощущение такое, что я парю высоко и смотрю вниз на саму себя. Я, в униформе официантки, прислонилась к передней стене дома номер 4 по Грейт-Гровнер-Плейс, Мейфэр, и, закрыв глаза, отворачиваюсь от яркого солнечного света.
Проданы. Проданы. «Зеленые дубы». Ушли на сторону.
Они уже год как были выставлены на продажу. Я почти поверила, что они вечно будут продаваться, надежно заныканные на онлайн-портале недвижимости Rightmove. И не уйдут на сторону.
– Эффи? Эфелант? Ты в порядке?
Голос Бин проникает в мои мысли, и я возвращаюсь к реальности. Я снова в своем теле. Стою на тротуаре, где мне вообще-то не место. Кейтеринг «Сальса Верде» не одобряет, когда обслуживающий персонал прерывается на телефонные разговоры. Или для похода в туалет. Вообще прерывается, с любыми целями.
– Да. Конечно! Конечно, я в порядке. – Я выпрямляю спину и резко выдыхаю. – Бог мой, это всего лишь дом. Ничего страшного.
– Это как посмотреть. Мы в нем выросли. Понятно, что это расстраивает.
Расстраивает? Кто сказал, что я расстроена?
– Бин, меня время поджимает, – быстро говорю я. – Я на работе. Дом продан, как ни крути. Пусть делают что хотят. Уверена, Криста уже подыскала себе в Португалии роскошную виллу со встроенным сейфом для своих побрякушек. Как, говоришь, она их называет – цацки?