Незваные гости
Шрифт:
– Только родители могут участвовать?
– спросил в наступившей тишине Йаган
– Нет, - благодарно улыбнулась ему ведьма.
– Могут все. Но родители - обязательно.
– Что надо делать?
– деловито спросил мельник. Вейма удивлённо подняла брови. Вот уж точно, человеку всегда больше всех надо. И камнями побить, и народ на нечестивый обряд собрать - всегда первый!
– Дожить до полнолуния, - хмуро сообщила ведьма. Кто-то в толпе тихонько ахнул.
– В день полнолуния дождаться заката. Снять обувь, оставить любые вещи из металлов, даже нательные знаки. Распоясаться. Прийти простоволосыми
– Зачем?
– хмуро спросил Виль-батрак. Все вздрогнули. Виль был настолько незаметным человеком, что его замечали только когда он заговаривал. Заговаривал он редко.
– Чтобы колдовать, я обращаюсь к силам природы, - пояснила ведьма.
– Металл, обработанный руками человека, нарушает законы природы. Это помешает создать чары. А вы должны к ней приблизиться и не мешать ногам ступать по земле, а телам - овеваться ветрами.
– Странное дело, - хмыкнула Вейма, когда они, наконец, отправились к себе домой. Чёткие и ясные приказы, помноженные на таинственность колдовства, вернули людям доверие к их ведьме. Ненадолго, до полнолуния. А вот потом всё зависело от неё и от той безумной волшебницы.
– Что?
– отозвалась Магда.
– Если мир - это зло, а природа - часть мира, то почему ты обращаешься к природе и чем тебе мешают металлы?
– А мир - это зло?
– Ну, если мы прозревшие, то да, - ухмыльнулась вампирша.
– А если проклятые, то зло - это мы, - нахмурилась ведьма.
– Я не знаю. Я не изучала богословия.
Вейма насупилась и путь до дома они проделали в молчании.
– Ты можешь отводить глаза людям, которых не видишь?
– шёпотом спросила Магда, когда они уже ужинали в безопасности собственного дома.
– Ну да, - отозвалась вампирша.
– А почему шёпотом?
– На всякий случай, - пояснила ведьма.
– С какого расстояния ты можешь почуять незваных гостей?
– Ну уж к дому никто не подберётся, - хмыкнула Вейма.
– И не подслушает. А ты думаешь, собираются?
– А ты думаешь, они нас просто так отпустили?
– усмехнулась ведьма.
– Сейчас выпьют для храбрости и пойдут сторожить, чтобы до полнолуния никуда не делись.
– Много насторожат... пьяные, - неприязненно отозвалась вампирша. Запах вина для неё неприятно смешивался с запахом пустой бравады.
– Как бы им по дороге головы не разбить о пни да коряги.
– Ну, в этом вампиров обвинить будет сложно, - в тон ей отозвалась ведьма.
– Магда, - посерьёзнела Вейма.
– Я боюсь оставлять тебя здесь одну. Давай улетим? Сколько-то я тебя на руках потащу, а дальше будут другие земли. Уйдём отсюда, пожалуйста. Я... Я... если, вернувшись, я тебя не застану... Слушай, к Врагу этих крестьян, баронов, вампиров и младенцев! Жизнь дороже! Поверь мне. Жить, дышать, чувствовать свой пульс, смотреть на небо, слушать ночные шорохи... Уйдём отсюда, я тебя умоляю!
– Не могу, - покачала головой ведьма.
– Я не хочу всю жизнь убегать. Это и не жизнь будет. Если поле битвы - здесь, я приму эту битву.
– Да ты ничего не понимаешь!
– разозлилась вампирша.
– Это не битва! И не игра! Я бы не справилась со всей деревней, даже если бы я была в полной силе! Что ты сможешь одна?! Ты представляешь, что они с тобой сделают?! Ты думаешь, умирать не больно?! Ты думаешь, это будет тихо и ласково?!
– Я думаю, что они потерпят до полнолуния, - улыбнулась ведьма.
– Им же будет интересно, что я собираюсь сделать.
– Мне тоже любопытно, - проворчала вампирша.
– Где эта твоя придурошная Виринея?
– Ты легко найдёшь их дом, - отозвалась ведьма.
– В Раноге, на краю внутреннего кольца, белый домик с чёрной башенкой и белым шпилем.
– А!
– кивнула вампирша.
– Знаю его. Там ещё на первом этаже занавески в голубенький цветочек. Всегда удивлялась, пока училась, кто там может жить.
– Вот. Не стучись в дверь, она зачарована. Постарайся сесть на окно башенки и... не удивляйся.
– Я так понимаю, над башней поработал этот... как его... Лонгин?
– Кому же ещё?
– развела руками ведьма.
– Но чёрная магия для вампиров не смертельна, в отличие от белой, так что это будет для тебя безопасней. И сразу скажи, что от меня.
– Пока меня не прикончили на месте?
– недовольно проворчала вампирша.
– Между прочем, ты приняла высшее посвящение, - напомнила ведьма, - ты не должна бояться смерти.
– Во-первых, не я приняла, а мне его навязали, - раздражённо ответила Вейма.
– А во-вторых, мне этот мир ещё не надоел, каким бы злом он ни был.
Ведьма усмехнулась. Проклятые называли себя прозревшими, потому что их вера говорила о том, что мир, в котором они живут - это тюрьма для насильно заточённых туда душ. Посвящение освобождало от оков мира и давало надежду на то, что после смерти душе не придётся возрождаться в смертном облике. По традиции обращение в вампира приравнивалось к высшему посвящению.
– А в-третьих, - продолжала разозлённая вампирша, - некоторые считают, что смерть от белой магии уничтожает и душу. Как и смерть в пламени, кстати.
– Ты только братьям-заступникам этого не говори, - засмеялась ведьма. Опасность её не пугала, а вызывала острое предчувствие каких-то перемен, которые произойдут как только подруга вылетит, наконец, за околицу.
– Ладно, - вздохнула вампирша.
– Сохрани себя живой.
Раног находился недалеко от владений барона Фирмина. Потому-то Вейма первым делом и подалась сюда, когда закончила обучение и поняла, что, прожди она ещё хоть сотню лет, мантии её не видать как своих ушей. Недалеко находилась и проклятая пустошь со своими знаменитыми тремя башнями. Вейма тогда ехала учиться, вместе с везущими свежую рыбу в город крестьянами. Милые шалости юных ведьм изрядно подпортили вампирше настроение. Но не в той мере, в какой его испортила будущая белая волшебница. Обычным людям, хоть проклятым, хоть нет, хоть одарённым, хоть лишённым магических способностей, белая магия почти не может причинить вреда. Это магия постижения мира, понимания, предсказания, исцеления... магия жизни. Вампиры же - самые проклятые из всех. Высшее посвящение, разрывая связь с мирским злом, убивает в них человечность. Убивает саму жизнь, оставляя возможность двигаться и чувствовать. Делает их уязвимыми перед белой магией.