Незваные гости

Авербух Наталья Владимировна

...Вир знал, где её искать. Должен был знать. Не мог не догадаться. Вейма часто думала, что она ему скажет, когда он её всё-таки найдёт... она только не думала, что он не станет её разыскивать...

Вампирша превратилась в струйку тумана и вплыла в запертый дом.

"Добро пожаловать домой..."

Ей всё равно надо было переждать где-то день, её ведь могли бы заметить и спросить, как она тут очутилась.

Ей всё равно надо было проверить...

...внутри дом был ещё более пуст, чем казался снаружи. Вир забрал оттуда все свои вещи. Мебель, которую она когда-то разломала. Посуду. Даже шкуру из спаленки наверху. Осталась только полотняная рубаха, которую Вейма когда-то

для него сшила, чтобы он мог хотя бы дома расслабиться. Рубаха и штаны. В этой одежде он принимал крестьян, если не собирался никуда выходить из дома. Это был её подарок. То немногое, что она успела ему дать. Вейма подобрала рубаху. Вот эту прореху она собиралась зашить перед тем, как он исчез в пятый, последний раз. Собиралась, но без него не стала брать в руки. А со штанов надо было вывести пятно. Он ел тогда пирог с черникой, а она подошла его поцеловать и пирог упал на колени. Но штаны она тоже не постирала.

Вейма вдруг со всей явственностью осознала, что Вир ушёл из этого дома уже после её побега, ушёл, не собираясь ни искать её, ни хранить её подарки. Она села на пол и разрыдалась в голос.

– - Глава третья. Деревня

Едва чёрная тень вылетела из старого охотничьего домика, Магда вернулась в дом и заперла дверь. Разожгла очаг, лучиной засветила лампы и свечи. Вейма всегда двигалась совершенно бесшумно, поэтому ведьма не стала пытаться создать впечатление, будто по дому ходят двое. Хотя... Магда осторожно сняла огонёк со свечи. Пламя трепыхнулось и осталось в её ладони. Ведьма стряхнула его, как стряхивают бабочку, и огонёк принялся летать по дому. Если подглядывать сквозь щели в ставнях, покажется, будто кто-то нервно расхаживает по пустым комнатам. Вейма принималась нервно расхаживать как только выдавалась возможность. У дома послышались шаги. Такие тихие, что, не будь чувства Магды обострены до предела, она бы их не услышала. И, конечно, не соскреби она заранее под дом сухих листьев и тоненького хвороста, который ломался даже под ногами Веймы. Шагнули как раз к запертой ставне. Магде вдруг стало жутко, она нашарила на полу кочергу.

– Кто здесь?
– резко окликнула она.
– Отзовись!

Во дворе молчали. Магда не умела чувствовать людей на расстоянии, но чужое присутствие ощущалось так ярко, что от него хотелось кричать.

Ведьма шагнула к двери, держа наготове кочергу.

– Отзовись, если ты не хочешь моего проклятия!
– потребовала она и толкнула дверь. Во дворе стоял Виль-батрак и щурился от льющегося из дома света.

– Что тебе тут надо?
– зло спросила ведьма.

Батрак посмотрел на кочергу в её руки. Его лицо странно исказилось, как будто он хотел улыбнуться, но передумал.

– Гуляю, - коротко ответил батрак.

– Ночью?!

– Так погода хорошая, - оглянулся батрак на небо. Магда проследила за его взглядом. Хорошая погода, да... дождя нет, но небо всё затянуто тучами, нет ни луны, ни звёзд. В такую погоду хорошо летать Вейме - её не увидят. Но утром будет ясно, об этом говорили все приметы.

– Хорошая, - процедила ведьма, которой уже стало стыдно своего испуга. От батрака несло вином. Никак и впрямь выпил для храбрости.

– А ты бежать собираешься?
– спросил батрак.

– Нет!
– разозлилась ведьма.
– Не собираюсь!

– Это хорошо, - порадовался Виль.
– А то тут мельник на дорогу вышел, которая на север. Риг и Креб по южной дороге прогуливаются. Исвар сказал, травки в лесу пособирает, подумает о своём.

Исвар был здешний знахарь, личность настолько угрюмая, что к нему обращались даже реже, чем к ведьме. Но, как Магда слышала, все, кого он пользовал, обычно выживали и большинство - выздоравливали. Во что знахарь верил, было загадкой для всех: его не видели ни днём в церкви, ни ночью на ведьминских празднествах. Только изредка он выходил - так и тянуло сказать "выползал" - из своей хижины, собирать травы и прочее для своих снадобий.

Магда моргнула.

Южная дорога делала изгиб, расходясь на юго-восток и юго-запад. Северная дорога шла прямо. Уйти можно было и тайными тропами, если их знать. Любой, кто собирает траву, цветы, корни, кору, мох, ягоды, перья и прочую дрянь для зелий, знает тайные тропы. Батрак пришёл, чтобы её... предупредить? Предостеречь? Или чтобы ей угрожать?

– Так я пойду, стало быть, - сказал он.

– А... Да... иди. И скажи всем, что я никуда бежать не собираюсь. Могут оставить свои... бдения.

Батрак внезапно улыбнулся, из мрачного типа неопределённого возраста сделавшись вдруг молодым парнем.

– Я-то скажу. Да только они не поверят. Ну, бывай, если так.

– Доброй дороги, - мрачно пожелала ведьма.

Утро началось с громкого стука в дверь.

– Кого ещё Враг несёт?!
– разозлилась Магда. Она спала на кухне, поближе к своим травам, горшкам, котелкам и зельям, комнату с кроватью оставив подруге. Стук повторился. Пришлось скатываться с тюфяка, приглаживать волосы и неподпоясаной идти к двери. Полночи ведьма провела, прислушиваясь к каждому шороху. Её мучала не то чтобы тревога, скорее предчувствие каких-то важных событий.

За дверью приплясывал от нетерпения Куно - сын кабатчицы, переехавшей в деревню после того, как родное село её мужа выкосила какая-то загадочная болезнь.

– Что тебе надо?
– неприветливо спросила Магда мальчишку.

– Ты спишь!
– сообщил Куно, - а Исвар там всё придумал!

– Что придумал?!

– Лекарство!
– заявил мальчишка и помчался обратно в деревню.

Зачем бы знахарь не ходил ночью по лесу - сторожил ли, чтобы подозрительная ведьма не сбежала или собирал травы, но к утру он составил "противампирий сбор", состав которого "вывел, исходя из свойств растений" и с утра предлагал всем желающим. Желающие толпились у хижины, но пробовать на себе новое лекарство не спешили. Запах был такой, что то у одного, то у другого любопытствующего начинало невыносимо щипать в глазах и они отбегали к колодцу промыть. Ждали вердикта священника и ведьмы. Отец Керт пришёл первым и, держа чистую тряпку у глаз, пытался вслушиваться в рассуждения изобретателя.

– Медвежий лук...
– издалека услышала Магда, - победный лук... луговой... гусеничник... клопогон... полынь... бешеная травка... дурман... любим-трава... ромашник...

Знахарь подробно разъяснял, каким образом полезные свойства травы должны извратиться, применённые к существу, которое уже умерло, но почему-то ещё ходит, а вредные - добить его окончательно. Каким образом он заставил каждый цветок раскрыть свой аромат так, что рядом с хижиной нельзя было дышать, Исвар объяснять не спешил. Под взглядами собравшихся ведьма наложила на себя священный знак - жест из детства, вырвавшийся перед грядущим подвигом, - и шагнула в хижину. Под ногой что-то звякнуло. Гвоздь. Ведьма пожала плечами и внимательно осмотрела сбор. Полынь отгоняет нечисть и разрушает колдовство, медвежий лук воняет чесноком, который вампиры обычно не жалуют. Бешеная травка удобно, если нужно научиться летать, но рецепт там ой какой сложный. Ведьмы не затверживают наизусть свойства растений, они просто знают, что и когда нужно сорвать. Ведают. Но отпугивать зельем вампира было как-то... как-то...

Вейма говорила в своё время, что при обращении обостряются все органы чувств, в том числе обоняние. С возрастом вампиры учатся его притуплять, чтобы брезгливость не мешала при выборе жертвы. Но на младенцев обычно нападают молодые... Магда подумала, что, если неведомому вампиру втемяшилось в голову охотиться именно в их деревне, ему придётся очень быстро повзрослеть.

– Может сработать, - пожала она плечами в ответ на вопросительные взгляды.
– Но вампиры могут подчинять себе волю людей на расстоянии. Что ему мешает заставить родителей вынести ребёнка на двор?