Незваный гость
Шрифт:
Волков посмотрел на мою руку, обиженно протянул:
– А я хотел тебя новостями порадовать.
– Сначала кольцо!
– Мишкину-то фартовые нашли.
– Что? – В голове будто рычажок переключился, отсекая обиду и возмущение.
– Когда? Где она?
– В приказ, по понятным причинам, они доставить ее не пожелали, потому в бордель ее сопроводили. Я по-дороге успел парочку наших приказных туда отправить. Можем арестовывать.
Я побежала к вешалке, сдернула шубу, регори отобрал, помог одеться,интимно шепнул:
– Наши деловые отношения, милая, мы после обсудим.
– Никаких милых, Гриня, - вывернулась я из объятий.
– На «вы» сызнова переходить не будем, но доверия к тебе у меня отныне нет, не служебного, а человеческого.
Волков открыл мне дверь:
– Пусть оно пока односторонним будет. Я тебе все доверю: и честь,и работу и жизнь. И, кстати, если во время моего чародейского сна ты продолжения захочешь…
Не слушая дальше, я сбежала по ступенькам.
Мишкину заперли в ее будуаре, Григорий Ильич задержался ненадолго внизу, расставляя конвойных, Клавка суетилась, гостей в заведении не наблюдалось, парочка блатных не в счет. Заметив меня, они исчезли по направлению к черному ходу.
Клавдия отперла дверь, я вошла.
– Пошла прочь! – взвизгнула Мими.
– Сядь, – повела я револьвером, – не на кровать, на стул, лицом ко мне, руки на колени.
Бордель-мадам подчинилась,испуга она не демонстрировала, я отметила беспорядок в ее одежде, ссадину на скуле, треснувшую губу и синяк под глазом. Блатные с арестанткой не церемонились.
Мишкина сплюнула на ковер:
– Полицейский мундирчик? Полканам, стало быть, служишь?
– Служу, - согласилась я, - закону и справедливости.
– И как же в твоем служении фартовые мужики затесались?
Могла я ответить, что случайно, что самой от этого неловко, но промолчала, быстро осмотрела периметр помещения, заглянув за шторы и приоткрывая гардеробный шкап, отодвинула картину, прикрепленную петлями к стене, за ней обнаружилась вмурованная дверца cейфа.
– Сейчас обыск закончим и в приказ переместимся, арестованы вы, мещанка Мишкина.
– За что? – Не боялась она абсолютно, и мне это не нравилось.
Не того я от первого допроса ожидала,и Грегори все не шел. Клавка мялась в дверях, не решаясь ни войти, ни удалиться.
– За убийство чиновной дамы Чиковой, совершенное нынче утром на Гильдейской улице.
Из коридора послышался звук шагов. Ну наконец-то! Но в будуар первым вошел адвокат Хрущ, а за ним уже Волков.
– Вот и помощь мне безвинно обвиненной пожаловала.
– Победно хихикнула бандерша.
– Андроша! Спасай! Эта шаромыжница мокруху мне шьет.
– Маня, Маня, - поморщился Андроша.
– Вспомни о приличиях и слов похабных в разговоре избегай, особенно в беседах с чиновниками столичного сыска.
Адвоката мне на балу не представляли, поэтому, поклонившись, он отрекомендовался:
– Андрон Ипатьевич Хрущ к услугам вашим. Какая честь, Евангелина Романовна, вас за работою застать. И удовольствие какое.
Я посмотрела на регори, лицо его не выражало ничего.
Хрущ продолжал:
– Сразу столичную выучку заметно, высокий, высокий класс. Только, Евангелина Романовна, у нас здесь, в провинциях, по-простому все решается, без эффектов.
– Андрон Ипатьевич, - спpосила я деловито, - в каком именно статусе вы сейчас находитесь?
– Простите?
– У нас допрос. Ежели вы представлять официальную защиту арестованной вызываетесь, присутствовать в праве, а если нет…
Пожав плечами, я указала подбородком на дверь. Адвокат вздохнул:
– Григорий Ильич мне суть дела уже рассказал. Обвинения ваши основываются на домыслах и догадках.
– Перфектно. Необоснованность обвинений мы с вами обсудим в кабинете пристава. Подзащитная ваша…
Волков твердо взял меня за локоть, пробормотал:
– Выйдем на минуточку.
Это противоречило всему допросному порядку, коллежский асессор о том знал не хуже меня,и раз решился порядок нарушить, причина была серьезной.
– Что случилось?
– спросила я в коридоре.
– Времени совсем не осталось, Гелюшка, на ходу засыпаю. Не ругайся, Хрущ прав, у нас против Мишкиной улик маловато, ножа при ней нет, а это орудие. Я сейчас к Обуху отправлюсь, может он что-нибудь…
– А если по дороге сомлеешь? Погоди, запрем Мими, вместе пойдем.
– Времени нет. Потерплю. Ты здесь заканчивай, в приказе встретимся. Справишься? Прости, глупый вопрос, в профессионализме твоем я абсолютно уверен.
Это было приятно. Вот. Почти посторонний Волков уверен, а друзья-коллеги сомневаются, на помощь мне Эльдара присылают.
Видимо от приятности я даже не вспомнила, какой этот Григорий Ильич подлый человек. Дура!
– Евангелина Романовна, – обрадовался Хрущ моему возвращению, - госпожа Мишкина имеет, что сказать.
Мадам, сидевшая на стуле сгорбившись, подняла пустой взгляд:
– Признаюсь. Я толстуху убила от жгучей ревности.
Зелья своего принять успела? Похоже. Зрачки огромные, рот в сторону съехал., Клавка у порога прятала глаза. Хрущ похлопал себя по нагрудному карману:
– Раз все так чудесно сладилось, позвольте откланяться. лена Николаевна, горе-то какое! Сергей Павлович как расстроится.
– Сережа?
– Мишкина визгливо рассмеялась. – Я же сказала, нет его! Эта туша моего Сереженьку ухайдокала. Из-за денег!
– Полно-полно, - отмахнулся Хрущ. – Какие еще деньги? Это тебя, Маня, от зелья твоего фантазии разобрали. Опиумщица она, вангелина Романовна, последний ум в дыму растеряла. Но вы ножичек, все-таки отыщите, без ножичка все признания на тот же бред списать можно, это я вам как адвокат говорю.