Нф-100: Четыре ветра. Книга первая
Шрифт:
– Слушай, Клим...
– решил я полюбопытствовать, - Ты сколько языков знаешь?
– У меня специализация по исторической лингвистике.
– он пожал плечами, - Я в большей части занимался изучением мёртвых языков, то есть древних. Если говорить о современных языках, я по-английски свободно говорю, ну и ещё некоторые так, понемногу. В основном латынь, греческий, итальянский, все славянские.
– Жесть.
– сказал я честно.
– Ага.
– усмехнулся он, - Здесь кстати имеет место быть, и ещё один интересный момент. Тебя когда нибудь посещали мысли о
– Вся планета усеяна ихней символикой, в архитектуре, на валютах, и прочем и прочем, а так нет конечно же, не посещали. Да, ясное дело, есть такая организация, а что?
– Вот смотри. "Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится. Здесь ум, имеющий мудрость. Семь голов суть семь гор, на которых сидит жена, и семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель. И десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые еще не получили царства, но примут власть со зверем, как цари, на один час. Они имеют одни мысли и передадут силу и власть свою зверю. " Сложность заключается в том, что слово "зверь" имеет два значения. Зверь, то есть непосредственно тот, который правил, и вернётся. И зверь как образ царства зверя. Так вот, речь о Мировой системе управления, зашла почти сразу после распада СССР. То, есть это объединение неких стран, способное управлять целым миром, всеми законами и религиями.
Призадумался.
– "...и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится. " То есть постой, те кто удивиться, потому что для них это вроде как чушь всё полнейшая, те "зверя" пациенты, так что ли?
– Видимо. Ты удивляешься?
– Да я, Климентий Палыч, в последнее время вообще уже ничему не удивляюсь.
– потешался я устало, - А тайное мировое правительство на мой взгляд давно уже ни для кого не секрет.
– Вот и я не удивлён. Да и черт с ними. Я всё это собственно вот к чему. "Семь рогов есть суть семь гор на которых сидит жена" Рим стоит на семи горах, Константинополь, Лиссабон, Москва, Киев, Вашингтон, Сан-Франциско и ещё целая куча. Ты знал кстати, что Москва сисмически опасный город?
Ага, а ещё в Москве девять атомных реакторов, химические предприятия... Успокоимся тем, что объекты под наблюдением. Посмотрел на часы.
– Скоро отбой.
Я соскочил с подоконника и помог Климу убрал книги на полки.
22:00.
Отбой. Лежу без сна в темноте. Думаю как научить наконец Клима попадать в цель, или хотя бы в мишень попадать. Вспомнился отец. Скорби больше нет, я заменил её мыслями о том, что это даже хорошо, что батя умер. Спит мёртвым сном и не видит как планета сползает в пропасть.
Услышал как стонет во сне Клим. У нас у большинства проблемы со сном. Слышу как кто-то из новичков всхлипывает. Это Нэмо, - парню долбанные 13. Плачет. Отлично. Если Жнец услышит, опять всей казармой будем до утра стоять на плацу.
– Не реви.
–
– Я не реву.
– Про себя не реви.
– Вы задрали базарить, я спать хочу.
– прошипел Псих. Швырнул в него подушку.
– Пасть захлопни, и спи.
Он швырнул мне подушку обратно, пробурчав, что-то про ночь, и удушение подушкой во сне.
Покосился в сторону Нэмо. Дерьмо, ему 13 лет... 13! Чем Локки думал, засовывая его сюда? Хотя многие из новобранцев говорят, что неизвестно что хуже, садист Жнец, или обезумевшие городские трущобы кишащие монстрами, бандами и чокнутыми сектантами, которые воруют людей. С бандитами ясно, но зачем сектантам люди, мне даже думать не охото.
Подвожу итог. Меня больше нет. Андрей Громов был улыбчивым, добродушный парнем, но утратил эти качества в первые дни подготовки. Я стал глыбой льда. У меня болит всё, даже мысли, поэтому я стараюсь не думать.
Сон не идёт. Толи спать не хочу, толи боюсь спать. Никогда не думал что будет страшно засыпать. В лучшем случае присниться кошмар с какой нибудь омерзительной творю родом из ада. В худшем присниться Сэла. А сниться она часто. Очень часто, И это хуже всего. Когда она сниться, я подскакиваю в холодном поту и дрожи, и чертов огонь сжигает меня изнутри. Сердце рвётся из груди так, что кажется можно умереть от приступа прямо в кровати. Это сводит меня с ума, бесит меня. Это убивает меня к чёртовой матери...
На утренней пробежке, Горын в отместку за сломанную челюсть попытался сбить меня с ног. На его беду, я знал об этом. А ещё ночью мне хреново спалось, поэтому я был не в духе. Схватил Горына за шиворот и дернув опрокинул на асфальт спиной. За такое я месяц буду картошку чистить. Но мне плевать.
Падая, Горын зацепил Балу. Тот в свою очередь обрушил на Горына весь свой гнев. Завязалась не хилая потасовка, отряд Балу, против отряда Горына. Но участвовали разумеется все, так как все ополчились на меня и на мой отряд непосредственно.
Видит Бог, я этого не хотел. Моей целью был только Горын.
За месяц убойного режима, ненависти скопилось тонна. Вот и всё что имеем. Только ненависть и потаённое отчаяние.
Я внимательно взглянул на ситуацию со стороны.
Нам сказали, что страха нет, и мы не знаем страха. Сказали, что нет места горю и печали, и мы забыли. Забыли о том что мы не камни.
Так, кто? Кто мы такие, на самом деле? Самые старшие из всего батальона - Балу и я, - нам 19 лет, и Клим - ему 21 год, но внутри он малолетний. Мужчины ушли на войну. Остались только злые дети. Одиночки обрзлённые на весь мир, за то, что мир врезал нам по роже.
И никто. Никто даже не подумал остановить это, или сказать хоть слово.
Жнец молча наблюдал.
Рядом с ним образовался Тихон, но Жнец остановил его.
Я не успел понять как, но Псих, увёл у Тихона револьвер и выстрелил в воздух. Это не помогло и Жнец отобрав оружие у Психа, замахнулся, дать ему подзатыльник. Передумав, думая видать, что не стоит его по голове бить, он и так дурак, Жнец выстрелил прямо в моё плечо. Я услышал хруст своей ключицы. Всю левую сторону залило жаром и болью. Меня подкосило. Упал на колени. Но не закричал.