Нф-100: Врата Миров
Шрифт:
– Улетаем. Думай о каких-нибудь философских материях, роботам это не по плечу, ослабят контроль.
– Как мне связаться с вами?
– Внимательно запоминай, что видишь, мы сами свяжемся.
***
– Уфф!
– Олег обессилено откинулся на спинку кресла.
– Не завидую тебе, Дина!
– Я тоже не умею многого. Пилотировать корабли, например. Но на первую связь должен был выйти ты.
– Где ждем? На орбите или приземляемся?
– Сергей, как всегда, был немногословен, но вступал в разговор в нужную минуту
– На орбите, не надо будет тратить время на взлет, если что.
– Если что, Олег?
– Саша оторвался от мониторов слежения.
– Если будет сигнал от Сысоя.
– Мне что отслеживать?
– Дина устраивалась удобнее, принимая полулежачее положение.
– Оружие. Рисуй картинками, а Саша будет расшифровывать их назначение.
– Да, да примерно вот так!- и Саша стал говорить, словно под диктовку:
"Лазерное оружие - оружие, использующее в качестве поражающего фактора лазерное излучение квантовых генераторов. Из-за "прямолинейности" направленности действует исключительно в пределах прямой видимости. Оружие на земле может быть применено в основном для ближнего боя и самообороны. Наиболее перспективно для установки на орбитальных станциях".
– Не хочу про оружие!
– Дина зажала уши.
– Я нарисую то, что увидит Пал Палыч. А вы разбирайтесь сами.
– Хорошо, не буду! Как вам это?
– и Саша вывел на большой экран изображение.
Вода, дикий лес и болота медленно проплывали на экране. По обширным пространствам темно-зеленого цвета и небольшим светло-зеленым островкам было видно, что в этом краю господствуют темнохвойные ельники и светлые сосняки. При увеличении картинки выделялись гигантские вековые лиственницы на западной границе ареала. Бесчисленные озера в причудливой паутине рек, неоглядные острова с одинокими часовнями, мшистые болота, низкие облака - затерянный и дикий мир вдали от цивилизации.
– Красота какая!
– Дина вздохнула, - так хочется просто погулять, посидеть на поляне, послушать птиц...
– Будет, все будет, - как можно уверенней постарался сказать Олег, но Дина уже не слышала его, уйдя сознанием в телепатический сеанс.
Глава 8. Зачем нужны мыши кошке
– Что это такое, Мурка?
– Любава нарочито сурово обратилась к любимице, черной кошке, стоящей на пороге сарая и не пропускающей свою хозяйку внутрь. Она упорно выталкивала ее за пределы сарая, извиваясь ужом между ног, и ненавязчиво отталкивала дальше и дальше от дверей. Любава пыталась перешагнуть, но кошка никак не могла успокоиться и, громко мурлыкая, продолжала свой непонятный маневр.
– Котят принесла, да вроде не должны быть?- рассуждая вслух, хозяйка все-таки вошла в сарай и направилась в сторону любимого кошачьего закутка, где стояла миска с молоком. Серые маленькие тени, увлеченно лакали молоко из неглубокого блюдца, но даже оно было для них глубоким, и зверюшки, сильно нагнувшиеся над лакомством, при всем своем желании не смогли бы быстро исчезнуть. Да они и не собирались сбегать, ведь их охранял заклятый враг мышей - кошка.
Мурка ощетинилась, выгнула спину и, взъерошившись, грозно зашипела на хозяйку, не подпуская ее к нежданным гостям.
– Чудеса!
– взмахнула руками Любава. И этих под защиту взяла? Не трону, не трону, успокойся!
– прошла дальше, где ждала вечернюю дойку корова.
Кошка расслабленно легла, изредка посматривая на хозяйку и на своих гостей. Те, долакав молоко, пискнули в благодарность, Любаве даже померещилось, что они сказали "спасибо", и исчезли под полом, шурша соломой.
Мурка была кошкой пришлой. Она прибилась к ним в прошлом году лютой зимой из ниоткуда. Неизвестно, как она добиралась от ближайших поселков: через лес или по льду Водлозера. Но факт оставался фактом - голодная, замерзшая и тощая кошка сидела январским вечером на пороге их дома и неистово мурлыкала, как сказал Сысой, за целый оркестр.
Запустив ее внутрь, Любава налила молока, соорудила домик в обувной коробке за печкой. Мурка с достоинством и медленно расправилась с молоком, хотя, глядя на ее выпирающие кости, казалось, что она должна есть раза в два быстрее.
Всю ночь новая питомица провела в коробке, изредка мяукая на шорохи, доносящиеся из погреба. Наконец-то появилась "мышеловка", обрадовалась Любава и с утра снова до краев наполнила блюдце молоком, рядом выложила разваренные куриные косточки. Но кошка не подошла к еде, а стала проситься на улицу. На улице она обошла весь двор и направилась к сараю, там выбрала себе угол и требовательно замяукала. Любава не сразу сообразила, что она хочет, и прошла дать сена корове. Мурка, еще не получившая тогда имени, замяукала громче, требуя внимания к себе.
– Молока хочешь?- просто так спросила Любава. Мяуканье стало довольным и на полтона ниже.
Так и началась жизнь Мурки в облюбованном ею сарае. Мышей в доме она переловила, каждое утро в течение недели на пороге лежали дохлые мыши. Но в сарае, где их было могло быть больше, кошка никого не трогала, видимо считала это своей вотчиной, а всех живущих в сарае своей семьей.
Корова и та всегда находилась под ее неусыпным оком: летом Мурка провожала и встречала ее из стада, во время дойки всегда сидела рядом, а иногда даже забиралась довольной животине на спину и царапала коготками, вычесывая старую шерсть. Но кормить мышей молоком из своей миски - в голове у Любавы не укладывалось, как такое может быть.
– Странная кошка у нас, - сказала она Сысою.
– Теперь мышей молоком поит. Скажи кому, не поверят.
– Мыши большие?
– _неожиданно заинтересовался муж. Обычно он не влезал в женские дела и разговоры Любавы о Муркиных причудах не принимал всерьёз.
– Нет, маленькие, дохленькие.
– Повезло, что к ней в гости пришли.
– Как пришли? Наверно, тут и жили.
– Тощие? При дармовой еде?
– Выгнать бы их, да кошка не даст, она в сарае - хозяйка.
– И не надо. Где-то убыло, и скоро мы узнаем, почему.
Глава 9. Иномирье
Что такое счастье? Сколько бы о нем не размышлять, в конечном итоге всегда приходишь к выводу, что это одна из величайших химер на свете. Ведь, когда оно есть, в голову даже не приходят такие мысли. А только исчезнет, сразу замечаешь, что счастье было. И каждый раз оно разное, неуловимое, неосязаемое. Если за счастье считать совместное проживание с близкими людьми, то, теряя их, считаешь счастьем эфемерное общение с людьми, которые хотя бы понимают тебя, твои мысли и способны выслушать тебя. Сам голос незнакомого человека, чутко отзывающегося на твои сбивчивые разговоры ни о чем для него, и о чем-то важном для себя, отзывается в твоем СОзнании ритмичными аккордами СОпереживания, СОозвучия, СОосности. И кажется, ну что в этом особенного, но именно тогда гармонизируются волны энергетического потока СОобщников по разговору, многократно усиливаются любые способности друг друга, потому что энергия общения включает в себя многие виды других энергий - звуковую, мысленную, визуальную, музыкальную, которые резонансно накладываясь, зарождают новую позитивную волну Духа. Хрупким душевным касаниям не страшны расстояния, даже измеряемые в парсеках.