НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 24
Шрифт:
В своих размышлениях об обществе, литературе, искусстве, культуре будущего Ефремов уточняет и научно мотивирует многие положения, воплощенные в его художественных произведениях, — проблемы воспитания чувств, семьи и брака, медицины и продления жизни, нравственных категорий свободы, долга, добра, справедливости, обучения на широкой гуманитарной основе, переработки и хранения информации, передачи от поколения к поколению общечеловеческого культурного наследия.
Если каждая отдельная цивилизация имеет свой исторический срок, то ноосфера (духовная жизнь человечества) не знает предела накоплениям.
— Но вот вопрос: не исчерпает
Таким образом, представления о будущем органически включают в себя сознание всеобщности, сопричастности к огромной всепланетной семье, сцементированной интернациональными чувствами, равнозначными в понимании Ефремова гуманизму.
Писатель и теоретик, прокладывающий в литературе новые пути, он намечает множество еще незатронутых тем, социальных коллизий, психологических и нравственных конфликтов будущего.
— Поэзия познания и переделки природы открывает для искусства неограниченные возможности (19, 205).
— Великая педагогическая задача научной фантастики — показать неисчерпаемость научного поиска, научить людей его великой радости. Литература в этом смысле еще не сказала своего слова… (19, 204).
— Кому бы не хотелось вырваться из пределов земного, солнечного, галактического тяготения? Кого не будоражат идеи иных, неземных форм существования? Примем за истину (как оно, очевидно, и есть), что мы сейчас стоим на краю бесконечности — бесконечности в смысле множественности миров, огромного количества явлений и, значит, беспредельности познания. Следовательно, у нас, у разумных существ, обживающих Землю, неисчерпаемая возможность для удовлетворения наших духовных потребностей. И если, реализуя эту возможность, мы станем вдобавок ко всему пропускать слова, звуки и краски сквозь свое сердце, превращать «затертые акты бытия» в явления искусства, тогда и само искусство будет многогранным, бесконечным, как вселенная (7, 258–259).
Ныне научная фантастика — получивший признание вид литературы. По привычке, как это делают многие, Ефремов иногда называет ее жанром. Но на вопрос: «Считаете ли вы научную фантастику самостоятельным и полнокровным жанром?» — ответил вполне определенно:
— Продолжительные споры о том, жанр научная фантастика или не жанр, мне кажется, изжили сами себя. В наш век наблюдается весьма характерное стирание границ жанров, не только в литературе, но и вообще в искусстве. Я объясняю это усложнением наших представлений о мире, развитием диалектического мышления, для которого необходимо всестороннее рассмотрение каждой вещи, каждого явления. В этих условиях становится все труднее разграничивать и вырывать из действительности, из процесса жанровые отображения этой действительности (16, 70).
Каково же будущее научной фантастики? Каковы ее перспективы? Впервые Ефремов об этом заговорил в статье «Наука и научная фантастика» («Природа», 1961, № 12) и затем до конца жизни развивал и оттачивал свои заветные мысли.
«Не популяризация, а социально-психологическая действенность науки в жизни и психике людей — вот сущность научной фантастики настоящего времени. По мере все большего распространения знаний и вторжения науки в жизнь общества все сильнее будет становиться их роль в любом виде литературе. Тогда научная фантастика действительно умрет, возродясь в едином потоке большой литературы как одна из ее разновидностей (даже не слишком четко отграничиваемая), но не как особый жанр» (12, 480).
Позднее он так аргументировал эту важную мысль: «При дальнейшем развитии научной фантастики она все более будет приближаться к так называемой «литературе главного потока», в отношении глубины психологического исследования и отражения человека. С другой стороны, литература главного потока все более будет уделять внимания науке и закономерностям социальных и производственных явлений общества, приближаясь к научной фантастике подобно сближающимся линиям. Конечный этап — слияние этих видов литературы, ибо фантазия — общее свойство всякой литературы и всякого художественного произведения вообще» (18, 75–76).
И напоследок существенное высказывание, взятое из статьи, опубликованной за год до кончины писателя:
«Громадный успех научной фантастики в нашем веке не может быть случайным. Развитие этого вида литературы несомненно отвечает потребности настоящего этапа исторического развития человечества со всесторонним внедрением науки в жизнь, в повседневный быт и психологию современных людей. Мне представляется неизбежным дальнейшее расширение научной фантастики и ее совершенствование до тех пор, пока она не захватит вообще всю литературу, которая встанет тогда на соответствующую мыслящему человеку научную основу психологии, морали и закономерностей исторического развития общества в целом» (11, 5).
Речь идет, конечно, не о монополии фантастики. Понимать это нужно в том смысле, что вся литература проникнется научным мышлением, диалектикой исторического развития, определяющей движение мысли от настоящего к будущему. В какой-то мере прогноз Ефремова уже сейчас подтверждается: лучшие произведения научной фантастики вливаются в «литературу главного потока», которая тем временем начинает проникаться современными научными идеями, выверять жизненную практику, становление характеров и взаимоотношения людей объективными критериями из арсенала накопленных знаний.
Именно на этом пути — великое будущее научной фантастики и смерть ее как особого «жанра». Но должно еще миновать не одно десятилетие, прежде чем она возродится в новом качестве и утратит свою обособленность.
«Подробное изучение путей нашей научной фантастики — дело специальных исследований, которые, я уверен, — писал Ефремов, — не замедлят появиться, когда поймут силу этого вида литературы и его значение, как инструмента идеологической борьбы» (21, 3) и, добавим, как действенного фактора воспитания нового человека, о чем он также не уставал говорить.
В истории научной фантастики Ефремов — не только писатель-классик, но и теоретик-исследователь. Настоящая публикация дает возможность оценить его деятельность и в этой области творчества.
1. Пространством и временем полный (интервью). Записал Ю. Моисеев. — Лит. обозрение, 1977, № 4.
2. Собирающий красоту (интервью). Записал В. Бугров, — Уральский следопыт, 1972, № 12.
3. И.Ефремов. На пути к роману «Туманность Андромеды». — Вопросы литературы, 1961, № 4.