Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

фон Зенгер Фридо

С наступлением темноты фронтальная танковая атака могла стоить нашей дивизии немногих оставшихся танков, так как высоты на противоположной стороне были заняты противником. Я выслал вперед роту «мулов» (небронированных гусеничных или полугусеничных машин). Командир ее был ранен, и рота продолжала наступление в пешем строю. Когда темнеет, всегда испытываешь искушение занять какую-нибудь деревню, чтобы устроиться в ней на ночь, и эта не стала исключением. Хотя наш штурм не удался бы, если бы противник решил оказать упорное сопротивление. После волнующего ожидания вспыхнули осветительные ракеты, дав знать, что рота прорвалась, по крайней мере на узком участке, явно не встретив серьезного отпора. Я решился позволить танкам одному за другим въехать по дороге в этот населенный пункт, хотя вокруг все еще наблюдалось передвижение колесной техники. Танки продвигались очень медленно и осторожно, внимательно наблюдая

за местностью. Дорогу перегородил стоявший поперек нее танк «Т-34», что было добрым признаком того, что этот заслон не находится под огнем. Затем противник отступил на восток и на север. Шума боя не слышалось, только гул танковых моторов, когда они медленно продвигались вперед. Мы вошли в деревню. Однако ситуация далеко не обнадеживала, поскольку противник держал под огнем и саму деревню, и пути отхода с востока и запада, что свидетельствовало об узости участка, на котором вклинилась наша дивизия. Поэтому я вызвал батальон из ближней части второго эшелона, чтобы организовать плацдарм, обращенный к западу, северу и востоку. Разведка установила, что противник находится во всех соседних деревнях. Нам удалось захватить Федоровку, что севернее Мечебиловки.

С 27 февраля наша дивизия шла маршем от этого населенного пункта к реке Донец, почти не встречая войск противника. Я решил самостоятельно идти вперед в северо-восточном направлении к Петровской. Здесь мы отрезали и захватили в плен несколько сот отступавших русских. После этого дивизия была направлена на северо-восток на расстояние тридцати километров от Харькова, то есть обратно к реке Донец. Практически везде мы вышли к реке без всяких трудностей, но перейти ее оказалось невозможно, и командование не требовало от нас этого.

Главные силы дивизии, действующие как передовой отряд, взяли Петровскую 27 февраля, в то время как наши внешние фланги продолжали беспокоить разрозненные подразделения противника, отступавшие на север.

Утром того дня русский кавалерийский полк сделал попытку прорваться из района восточнее Старых Близнецов, между Макарьевкой и Плахтеевской, и продвинуться в северо-западном направлении. Два последних пункта были заняты личным составом моего штаба. Я возвратился, чтобы провести несколько часов там. В 4 утра, когда я встал, чтобы отправиться на передовую, началась продолжительная стрельба 20-миллиметровой зенитной батареи, которая всегда находилась в состоянии боевой готовности для обороны оперативного отдела штаба. Я взобрался на стену еще полуодетым. В тусклом утреннем свете виднелась русская кавалерия, уносящая ноги в северо-западном направлении. Они, не задумываясь, окружили наш крохотный гарнизон, состоящий из оперативного отдела и штабной обслуги. Наша батарея ударила точно. Некоторым русским, кто был в седле, удалось уйти, а пешим пришлось залечь в снегу. Они подтянули на позицию полевое орудие и обстреляли деревню. Наша зенитная батарея, используя осветительные снаряды, сумела определить отдельные цели. Неравный бой продолжался полчаса. По дороге на север мне пришлось проезжать кровавое поле боя, зрелище настолько ужасное, что забыть его нелегко. Раненые и убитые люди и лошади были разбросаны в радиусе трехсот метров. Пытались помочь раненым чем могли. На передке одного орудия сидел артиллерист с оторванной прямым попаданием головой, на грудь свисало перевернутое лицо, державшееся только на лоскутах кожи.

ОПЫТ КОМАНДОВАНИЯ – III

В ходе этого преследования именно передовой отряд принимал на себя главный удар, ибо в подобных операциях обязательным условием является мобильность. Подразделение, ведущее бой, может быть не очень большим. Если войск очень много, они заблокируют единственную дорогу, затруднят развертывание и будут мешать подходу свежих сил из тыла. Трудно будет обойти обстреливаемые участки, а локальные маневры станут неуправляемыми.

В нашей дивизии не было бронетранспортеров, и это оказалось ее главным недостатком. Только такие машины могут обеспечить мобильность пехоте на пересеченной местности, превратив ее как бы в современную кавалерию.

Когда условия местности не позволяли проводить массированную танковую атаку, бой неизбежно начинался с наступления пехоты, что помогало прояснить обстановку, так как оборонительный огонь противника раскрывал его позиции, а часто и направление главного удара.

Когда командир атакующей группы получал ясную картину происходящего, бой продолжала артиллерия, вынуждая противника раскрыть свои намерения – отступать или упорно обороняться. Последнее означало, что обстановка созрела для направления в бой танков, разумеется если позволяют условия местности. Затем танки использовали по типу кавалерии, то есть ударяли во фланг и тыл противника путем внезапных и широких маневров, чтобы избежать противотанковых засад.

Если у противника танков не было, то привлекались самоходные орудия передового отряда, которые использовали в качестве танков. Они следовали уступом за танками и обеспечивали прикрытие их незащищенных флангов.

При необходимости командир боевой группы лично вмешивался в управление этими маневрами. Он находился во второй линии первого эшелона или вблизи своего полевого КП. Он должен был быть готов в любой момент остановить танки, перенацелить их в другом направлении либо отвести назад.

Суть тактики преследования состоит в том, что преследователь никогда не позволяет себе остановиться. Он должен постоянно удерживать инициативу и никогда не давать противнику передышки. Как только все очаги сопротивления сломлены, надо начинать следующую атаку. Сильные оборонительные позиции лучше всего игнорировать, обходя их. За любую задержку потом придется расплачиваться, потому что тогда противнику легче будет оторваться и организовать новую линию обороны. Угроза с флангов не является оправданием для замедления темпа. Для прикрытия флангов можно выделить относительно мощные силы, идущие со вторым эшелоном, которые одновременно представляют собой постоянно готовый резерв.

В операциях преследования неправильно ждать результатов разведки, или подхода соседних дивизий, или когда будут очищены от противника пути снабжения войск. Всегда требуется быстрота и еще раз быстрота.

СИМПТОМЫ ИЗМЕНЕНИЯ ХАРАКТЕРА ВОЙНЫ

Описанные в предыдущих заметках боевые действия отличаются от классических представлений о способах ведения войны. Они, правда, допускают преследование даже непобежденного противника при условии, что тот решает отступить. Однако классические наставления по оперативному искусству, основанные на опыте многих столетий, не предусматривали до сих пор, что преследуемая сторона сама может стать преследователем, как в описанных выше событиях. В XX веке операции преследования происходили все реже и реже. Одно решающее сражение, которое в XIX веке приводило к окружению, уже не имело места в той модели войны, которая ныне стала правилом. Теперь уже невозможно уничтожить большую часть армии противника посредством окружения. Поэтому окружение принимает другую форму. Наступающие армии заполняют собой целые континенты. При угрозе окружения они легко могут поддерживать контакт и осуществлять взаимодействие. В обеих мировых войнах позиционная война начиналась тогда, когда наступление заходило в тупик. Попытка избежать позиционной войны принимала вид прорыва с последующим преследованием.

Силы прорыва разворачиваются вширь и вглубь. В силу необходимости они имеют протяженные и уязвимые фланги, которые привлекают резервы противника, переброшенные с других, более спокойных участков фронта. Поэтому в обеих войнах было много таких случаев, когда силы прорыва иссякали в попытке перейти к преследованию.

Длительные марши и усталость войск постепенно приводили к затишью задолго до того, как достигалась цель прорыва и последующего преследования – уничтожение главных сил армии противника [20] .

20

Классическим примером этому стал Горлицкий прорыв в Первую мировую войну, который был успешным, но преследование сразу же провалилось.

Сталинградское сражение стало решающим крупным сражением на Восточном театре войны. Русские прорвали фронт на участке шириной 400 километров, два клина этого прорыва превосходили силы «Оси» в 4-6 раз. Германский фронт, оказавшийся под угрозой охвата с флангов, имел глубину около 1200 километров, в то время как выдвинувшиеся для преследования войска противника и его передовые части в ходе описанной операции углубились на 700 километров.

В соответствии со своими оперативными принципами русское Верховное командование решило задействовать значительные силы для уничтожения окруженной 6-й армии, и у него не возникло трудностей со срывом попыток 4-й танковой армии спасти ее.

Русские не последовали оперативным принципам, которые были бы законом для германской армии в подобной обстановке. Только небольшие силы должны были сдерживать окруженную германскую армию вплоть до неизбежной ее капитуляции, тогда как, соответственно, крупные силы следовало высвободить для осуществления преследования и многих других привлекательных стратегических целей. Не подготовили русские и крупных моторизованных соединений, которые смогли бы быстро достичь низовьев Дона, отрезав таким образом нашу 4-ю танковую армию, все еще ведущую оборонительные бои восточнее этой реки, равно как и 1-ю танковую армию, которая позже была выведена с Кавказа.