Нибелунги
Шрифт:
– Ну что? – с нетерпением вопрошали принца друзья.
Тот пожал плечами.
– Компаньонка моей матушки… – небрежно ответил Зигфрид. – Не помню её имени… Арнелия… Корнелия… Нет, не помню. Да это и неважно! Главное – я знаю, где её искать!
– В королевской резиденции, на половине королевы! – вставил своё слово Мердок. – Однако, на мой взгляд, это осложняет задачу…
– Отчего же? – в один голос воскликнули Константин и Зигфрид.
– Потому что королева Зиглинда трепетно опекает своих девушек. И вряд ли позволит покуситься на их честь даже сыну, – поделился своими соображениями Мердок.
– М-да… – протянул принц. – Отчасти ты прав, матушка очень щепетильна в вопросах чести, особенно если это касается знатных девушек её свиты.
– А что, если пробраться в дом?! – неожиданно предложил Константин.
– Исключено… Прислуга побьёт нашего принца, как простого вора. Скандал неминуем… – заметил Мердок.
– Нет смысла пробираться в дом. Компаньонки почти не покидают резиденции, разве что с разрешения матушки. Видимо, это как раз тот самый случай. Думаю, к вечеру она вернётся ко двору… – сказал Зигфрид.
– Что ж! Тогда нам следует подумать, чем занять себя до вечера! – оживился Константин и окинул взором друзей.
Зигфрид явно не был настроен на очередную шалость или приключение. Отчего-то он ощутил непреодолимое желание вернуться в резиденцию и уединиться в своих покоях с Урсулой, покорной его желаниям.
– Возвращаемся… – произнёс он.
– О-о-о… – разочарованно протянули в один голос Мердок и Константин.
– Неужели эта маленькая овечка, – он жестом указал на дом компаньонки, – так взбудоражила твоё воображение, что ты жаждешь не медля вкусить сладчайших плодов любви с Урсулой? – поддел его Константин.
Зигфрид рассмеялся.
– Урсула – моя наложница. И я имею привычку вкушать с ней плоды, как ты изволил выразиться, утром и вечером. А сейчас я особенно этого желаю…
Друзья снова переглянулись.
– Вот я и говорю: мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенное… – глубокомысленно заметил Мердок.
– Ovem lupo committere [27] … – как бы невзначай произнёс Константин.
Урсула вот уже два года жила в небольшой комнатке, примыкающей к просторным покоям Зигфрида. Если принц нуждался в наложнице, она всегда была рядом, как говорится, под рукой.
27
Доверить овцу волку (лат.).
Урсула появилась на свет благодаря любовной страсти сенешаля и одной из молоденьких компаньонок, увы, впоследствии умершей родами. Так что малышка, пришедшая в этот мир, мало того, что была бастардом, так ещё и сиротой. Отец позаботился о своей побочной дочери, наняв ей кормилицу, которой исправно платил за надлежащий уход за ребёнком. Женщина, которой Всевышний дал двух сыновей и ни одной дочери, привязалась к девочке, как к родной, и фактически заменила ей мать.
Когда Урсуле исполнилось тринадцать, сенешаль решил, что пора устроить её судьбу. Он подыскал юной прелестнице мужа, зрелого двадцатипятилетнего герула [28] из «Ульпия Виктрикс», дав за дочерью небольшой, но добротный дом и приличное приданое. Для герула это было целым состоянием. Однако бывший легионер был жесток по отношению к юной жене и вообще имел скверный характер, который и сгубил его. Однажды герула нашли мёртвым на окраине города. В его теле зияли четыре ножевых ранения.
28
Герул – представитель одного из многочисленных германских племён, служивших наёмниками.
Урсула овдовела в шестнадцать лет. Однако, несмотря на жестокость мужа, она расцвела, слегка округлилась, выглядела соблазнительной и желанной. Сенешаль и не помышлял снова заняться дочерью, на законном основании считая, что итак сделал для неё всё возможное. Ну, а смерть зятя… Что поделать, все мы ходим под небесами. Разве можно знать, кому, что уготовано судьбой?
К этому времени Зигфрида опоясали мечом, он по праву стал считаться воином и мужчиной. Королева Зиглинда, как женщина дальновидная, решила, что её сын должен получить первые уроки любви не в таверне, а в объятиях достойной молодой женщины из благородной семьи, которая бы согласилась стать наложницей юного принца. Однако найти такую было не просто. И тут сенешаль, будучи в курсе всех событий в резиденции, вспомнил о своей дочери Урсуле. И тотчас послал за ней слугу.
Урсула, облачённая в нарядную тунику, предстала пред своим родителем. Тот смерил дочь цепким придирчивым взглядом. Перед ним стояла молодая хорошенькая женщина, способная осчастливить купца, торговца, воина, знатного придворного, в конце концов… А принца? Сможет ли Урсула понравиться этому своенравному юнцу, ни в чём не терпящему отказа? Привыкшему, что все его желания исполняются беспрекословно…
Урсула почувствовала себя неловко под тяжёлым пристальным взглядом отца. Она понимала, что тот оценивает её.
– Почему вы на меня так смотрите, отец?.. – наконец, не выдержав, спросила она.
– Потому что пришло время расплатиться за всё добро, которое я сделал для тебя…
Урсулу невольно объял страх. Однако, собравшись с силами, она сказала:
– Я всегда ценила вашу заботу…
Сенешаль удовлетворённо вздохнул.
– Вот и хорошо… Теперь послушай меня…
Урсула невольно напряглась. Она интуитивно почувствовала, что сейчас речь пойдёт о её судьбе.
– Да, отец…
– Зигфриду исполнилось четырнадцать лет, недавно состоялась церемония посвящения его в воины, – продолжил сенешаль. – Согласно обычаю король опоясал своего сына мечом… Так вот, в четырнадцать лет, как тебе известно, юноша становится не только воином, но и мужчиной. Он должен познать женщину. И королева Зиглинда желает, чтобы эта женщина была молода, красива и искушена в искусстве любви… Надеюсь, твой покойный муж был хорошим учителем?
Урсула не ожидала услышать такого вопроса. Она растерялась, затем её охватило волнение, а потом и вовсе накатила волна отвращения. Она вспомнила покойного мужа. Да, он был сильным мужчиной, настолько сильным, что при соитии постоянно причинял ей боль. И ему это, судя по всему, нравилось. Страдания жены доставляли герулу несказанное удовольствие. За три года, которые Урсула делила с ним супружеское ложе, она так и не смогла понести ребёнка. Теперь же молодая женщина понимала, что виной всему необузданная сила и жестокость мужа, именно они сделали её бесплодной, слишком уж юной она возлегла с ним.
– Мой муж был жесток… – призналась Урсула. – Я не хочу вспоминать об этом.
Сенешаль удивлённо вздёрнул брови.
– Ты хочешь сказать, что он избивал тебя в постели?
– Нет, не избивал… Но старался причинить мне боль… Иначе он не достигал удовлетворения… – призналась дочь.
– М-да… – протянул сенешаль. – Теперь он за всё ответит перед Всевышним. Ты же, дочь моя, если поведёшь себя разумно, можешь стать наложницей принца.
Урсула округлила глаза.
– Он же юнец!