Нибелунги
Шрифт:
– Я никогда бы не посмел задавать вам лишние вопросы, госпожа…
Утта кивнула.
– Я знаю. Но отвечу… Это письмо должно попасть только в руки моей сестры, потому как содержит тайну, касающуюся меня и Кримхильды.
Румольд насторожился.
– Признайтесь, госпожа, что-то случилось?.. Если это так, я помогу вам… Сделаю все, что в моих силах! – с готовностью заверил коннетабль.
– Благодарю, я была уверена в тебе. Мне действительно требуется твоя помощь, дабы спасти мою дочь Кримхильду…
– Неужели что-то угрожает юной госпоже? – удивился Румольд.
– О, да!
– За этого дикаря? Да они живут в шатрах посреди поля! – возмутился Румольд. – Разве ваша дочь достойна такой участи?! Говорите, что я должен делать!
Утта цепким взором смерила Румольда.
– Завтра утром лангобарды покинут столицу и отправятся по консульской дороге в Констанцию, – совершенно спокойным тоном заговорила женщина. Румольд внимательно слушал её. – Гунтар лично напутствует посланника и передаст для Ульрики письмо… совершенно другого содержания, нежели то, которое доставишь ты… Не сомневаюсь, Ульрика как гостеприимная хозяйка предложит лангобардам ужин и ночлег. Ты также остановишься на её вилле. Лангобарды знают тебя в лицо? – неожиданно спросила Утта.
– Вряд ли… Я видел двух или трёх воинов из свиты посланника. Они проявляли интерес к королевским лошадям. Но с лангобардами сам я не общался, мой помощник показал им королевские конюшни.
– Прекрасно! Тогда ты сможешь прислуживать лангобардам за ужином и добавить в вино вот это… – Утта извлекла из шкатулки небольшой флакончик с мутной жидкостью. – Посланник и его люди заснут вечным сном.
…Румольд заверил Утту, что сделает всё, чтобы лангобарды провели свой последний вечер в жизни на вилле Ульрики; взял письмо, флакон с ядом и спешно удалился.
Королева-мать ощутила щемящую боль в груди, затем силы покинули её – сказалось напряжение последних дней. Она бессильно опустилась на стул, её безотвязно преследовали мысли: «Посланник и его люди умрут… Через какое-то время Агинмульд встревожится и прикажет разыскать своих людей… Но никто ничего не узнает… А если Агинмульд снова отрядит посольство в Ворбетамагус… Что мне тогда делать? Снова отравить лангобардов?.. Надо потянуть время… Может быть, как говорит Петроний, расстановка политических сил изменится…»
Глава 4
Отряд лангобардов миновал Констанцию и приближался к вилле Ульрики. Её муж погиб два года назад, выступив в союзе с Аэцием Флавием против молодого Толозского королевства вестготов [21] . С тех пор Ульрика заправляла на вилле всем сама. И это ей удавалось с немалым успехом.
Лангобарды устали, им хотелось есть и спать; второй день пути приближался к концу. Альбоин намеревался выполнить обещание, данное королю Гунтару, и передать письмо вдове военачальника. Поэтому он справился у ближайшего римского поста, как проехать к вилле госпожи Ульрики? И римский солдат ему доходчиво обо всём рассказал.
21
Королевство располагалось на юго-западе современной Франции.
Лангобарды повернули коней на небольшую дорогу, по римским стандартам, отнюдь не консульскую, а скорее просёлочную, однако вымощенную добротным камнем, она-то и должна была привести небольшой отряд к воротам виллы.
Дружинники подшучивали над Альбоином:
– А бургунд ничего, кроме письма, передать не велел своей тётушке? А что, хороша ли эта местная матрона? Может, ночку с ней скоротать? – ёрничал один.
– Да нет, она стара и дурна собой! Небось ещё и горбата! – вторил ему другой.
– Она так же красива, как женщины гуннов: волосата, коротконога, желтолица, а волосы мажет кислым молоком! – добавлял третий.
В конце концов Альбоин не выдержал:
– Да заткнитесь вы, наконец! Ульрика – двоюродная сестра королевы. А госпожа Утта очень даже красива! В кого же, по-вашему, уродилась Кримхильда такой красавицей?! А раз Ульрика и Утта состоят в родстве, то и наша вдовушка должна быть аппетитной. Я в этом не сомневаюсь! И проведу предстоящую ночь в её объятиях!
Лангобарды дружно заржали, несмотря на то что чуть не падали с коней от усталости и животы у них подводило от голода. Утомлённые долгой дорогой лошади еле-еле плелись, мечтая о мерке овса и свежей воде, когда впереди появились очертания виллы.
Некоторое время назад лангобардов опередил одинокий всадник, на которого они даже не обратили внимания. Это был Румольд. Добравшись до виллы гораздо раньше их, он спешился и постучал специально закреплённым медным кольцом в ворота. Вскоре отворилась небольшая калитка, из неё появился крепкого телосложения мужчина, вооружённый римским копьём. Без лишних разговоров он нацелил острие оружия прямо в грудь припозднившегося путника.
– Кто такой? Что нужно? – коротко спросил он на местном наречии.
Увы, Румольд не знал языка алеманов, но догадался о содержании вопросов.
– Я – Румольд из Ворбетамагуса, – произнёс он на латыни. – Привёз письмо госпоже Ульрики от её сестры, вдовствующей королевы Утты.
Алеман, прекрасно понимая латынь, с интересом взирал на визитёра.
– Румольд, говоришь… Хорошо, я доложу госпоже. Но тебе придётся подождать здесь.
Калитка захлопнулась. Коннетабль остался один подле ворот, постепенно сгущались сумерки. От огромного озера, находившегося на расстоянии менее лиги, тянуло свежестью. Неожиданно на Румольда накатила усталость. Ему хотелось лечь и заснуть прямо здесь, у ворот. Однако он не мог позволить себе этой роскоши.
За воротами послышались приближающиеся шаги, калитка распахнулась – перед путником предстала женщина в римском облачении.
– Ты… ты… – только и смогла вымолвить она.
Усталость как рукой сняло. Румольд ощутил прилив сил, затем волнение – Ульрика по-прежнему была для него желанной.
– Это я, Ульрика… – только и смог произнести он.
– Быстро, заходи! – произнесла она и увлекла за собой гостя. – О твоей лошади позаботятся…
Женщина провела гостя в дом, тот скинул плащ, и они расположились в небольшой гостиной, в углу которой размеренно горел очаг.