Ничего, кроме магии

Гаркушев Евгений Николаевич

Зал восторженно зашумел. Журналисты телекомпаний, присутствующие на открытии, недоуменно переглянулись и отдали приказ операторам не выключать камер. Два канала, подконтрольных Далиле, вели из храма прямую трансляцию.

– Итак, все готово, – как из бочки прогудел Бонуций. Голос звучал непривычно даже для него, зато как нельзя более подходил к случаю. – Хотите ли вы видеть наших покровителей с голубых звезд?

– Да! – разразилась восторженным ревом толпа.

– Помолимся! – предложил Бонуций.

«Серые шейки» вновь дико взвыли

и запели свою ритуальную песню, притопывая и прихлопывая. Трудно было удержаться от того, чтобы не начать качаться в такт словам. Неподвижно стоявшая Наташа почувствовала себя неуютно. Сергей, похоже, неудобств не испытывал. Он даже улыбался своим мыслям, будто бы его происходящее не касалось. Адепты веры бросали на него косые взгляды.

– Помолимся горячее! – еще раз взревел Бонуций. В храме поднялся такой шум, что, казалось, купол с темной мозаикой рухнет вниз.

– Да приидет наш учитель и друг! – истошно завопил Бонуций.

На мраморной плите вдруг появилось ниоткуда серое существо. Вспыхнули блицы фотоаппаратов, включились дополнительные источники освещения телекамер. Народ закричал еще истошнее и чуть не смял стальной заборчик, отгораживавший алтарь от основного храмового помещения.

На мраморном столе сидело существо с серой кожей, цилиндрообразной головой и глазами навыкате. Вид у него был довольно отталкивающий. В руках тварь держала что-то пушистое, мягкое и тихо пищащее – то ли щенка, то ли котенка, а скорее всего, не то и не другое. Продвиженцы с радостью загомонили – перед ними предстали сразу две неземные формы жизни.

Счастливчики, которые оказались в первых рядах, правда, зажали носы. По храму распространялось зловоние – сероводород, смешанный с запахом тления. Но энтузиазм присутствующих вонь не охладила.

Серокожее существо крякнуло, отрыгнуло, его глазки забегали по людской толпе.

– Ныыххх! – выдохнуло существо. И вдруг тщедушными с виду перепончатыми лапками с чудовищной силой сдавило пушистый комочек. Раздался писк, хруст ломающихся костей, чавканье. Бурая кровь маленького существа брызнула на мраморную поверхность алтаря. А тварь, в мгновение ока расправившись со своей жертвой, поспешно затолкала ее в рот и с натугой проглотила.

Женщины закричали, и даже некоторые мужчины в серых одеждах испуганно перекрестились.

Тварь между тем издала характерный звук. Телекамеры, установленные под куполом и снимавшие инопришельца со служебного входа, бесстрастно зафиксировали неприятное событие. Складки серой кожи приподнялись, и из проявившегося заднего прохода существа исторглась струя воздуха, окрашенная мелкими зелеными каплями. Смрад у алтаря стал невыносимым. Нескольких человек вырвало прямо на пол.

– Мы оторвали учителя от приятного обеда у него дома, – громко и бесстрастно объявил Бонуций. – Только что он поглотил званца.

В зале послышался грозный ропот. Чудовище оказалось совсем не таким и вело себя не так, как ожидали продвиженцы. И главное, тварь

была очень не похожа на изображение существ, которые встречались в рекламных плакатах и на фресках в храме и которых жрецы веры выдавали за космических учителей.

Тем временем тварь почуяла недовольство людей и исходящую от них опасность. Она подняла лапки, пронзительно заверещала и выхватила из складок кожи трубку. Из трубки исторгся мощный столб огня. Существо направило огонь на Бонуция, на Далилу, на тех, кто стоял ближе к алтарю.

Далила закричала и упала на пол. Одежда Бонуция вспыхнула. Несколько мгновений Великий магистр стоял, подобно горящей свече, потом то, что от него осталось, упало на пол и рассыпалось в прах. Загорелась одежда на зрителях. Тварь продолжала верещать.

Охранники, засевшие на скрытом за драпировками балконе, открыли по алтарю огонь из снайперских вийтовок и автоматов. Люди в панике бросились прочь из храма. Благо все четыре широкие двери на четыре стороны света были открыты, и давки не случилось. Народ разбегался в ужасе. В храме трещали очереди, бухали лопающиеся от жара стекла и с грохотом обрушивались предметы интерьера.

В своем кабинете Белоусов наблюдал за происходящим в храме по телевизору. Вместе с ним сидели Брентон и Молоканов, которым было поручено бывшего президента «Барса» сторожить.

– Ну и дрянь, – заметил Олег Семенович по поводу вызванного Бонуцием существа. – Что, это в самом деле те легендарные виги, о которых Далилка рассказывала?

– Да, – равнодушно ответил Брентон.

– Ни хрена себе, – прокомментировал атаку твари на людей Белоусов. – Далилу, кажется, не очень сильно зацепило. Да, точно, вон она, к выходу ползет. А крутому вашему амбец пришел. Допрыгался.

Брентон все также равнодушно пожал плечами. Молоканов не мог оторвать взор от экрана. Он с Бонуцием знаком не был и решил, что тот в самом деле жрец продвиженцев. Туда ему, стало быть, и дорога.

– Что, ребята, расклад, похоже, не в вашу пользу, – заявил Белоусов, доставая спрятанный в потайном нижнем кармане брюк нож. Пистолет у него Сергей отобрал, но полностью обыскать не догадался. – Порежу я вас сейчас, голубей. Или так договоримся?

– О чем договоримся? – спокойно поинтересовался Брентон.

– Как вам живыми уйти, – ответил президент «Барса».

– Ни о чем мы с тобой не договоримся, – мрачно ответил Виктор, отрываясь от экрана. В руке его был пистолет, который смотрел прямо в лоб Олегу Семеновичу. – Хочу предупредить, что я кандидат в мастера по стрельбе, – объявил кандидат в депутаты. – Лучше не дергайся. А финку на стол положи.

– Стрелять-то ты, может, и умеешь, да вот в живого человека выстрелишь ли? – гадко ухмыльнулся Белоусов.

Молоканов не имел желания спорить и собирался уже прострелить прыткому директору руку, в которой тот держал нож, когда дверь отворилась и на пороге появился Патрикеев.