Ничего не бойся
Шрифт:
Ди-Ди нахмурилась:
– Прямо как хирург? Который подготавливает кожу к разрезу?
– Перед тем как сделать надрез, хирурги обычно дезинфицируют кожу спиртосодержащими препаратами. А кожа жертвы хоть и была вымыта, но никакими дезинфицирующими средствами точно не обрабатывалась.
– То есть убийца просто моет кожу, которую собирается снять. Без всякого хирургического фанатизма.
– По крайней мере, я так думаю. И да, касаемо твоего предыдущего вопроса – никаких следов формальдегида я тоже не обнаружил. Так что версия с консервированием кожи отпадает.
– Ну ладно.
– Однако это не исключает того, что он мог законсервировать кожу
– Хм. Спасибо за информацию.
– Да не за что. Ты первая, кто об этом спросил.
– Профессиональная привычка. Итак, что мы имеем: наш убийца усыпляет жертву хлороформом и придавливает. Как только наступает компрессионная асфиксия, он ее раздевает, обмывает кожу и приступает к главному действу, а именно длинными тонкими лоскутами снимает кожу с туловища и верхней части бедер. И ты полагаешь, что он пользуется скальпелем. Затем он покидает место преступления, не забыв прихватить с собой в качестве особо ценного трофея фрагменты кожи жертвы. Я ничего не упустила?
– Даже я не смог бы лучше подытожить.
Ди-Ди продолжила рассуждать вслух:
– То есть у убийцы есть определенный опыт в сфере хирургии, к тому же ему вполне комфортно работать с трупом. А если учесть, что основные действия ритуального убийства совершаются уже после убийства, то, вероятно, ему комфортно работать именно с трупом.
– Джеффри Дамер? [5] – предположил Бен. – Этот некрофил хранил в доме останки своих жертв и соединял различные части от разных людей. Он утверждал, что хотел собрать идеального любовника, который никогда его не покинет.
5
Джеффри Лайонел Дамер (1960–1994), известный как «Каннибал из Милуоки», – американский маньяк, на счету которого семнадцать убийств разновозрастных жертв мужского пола. Практиковал расчленение трупов и консервацию частей тел, некрофилию, каннибализм.
– Насколько мне известно, ни Кристин Райан, ни Регина Барнс не подвергались сексуальному насилию.
– По крайней мере, никаких следов я не обнаружил. Ты права.
Ди-Ди снова задумалась. Прошло несколько секунд, прежде чем она вспомнила, что все еще говорит по телефону.
– Спасибо, ты мне очень помог.
– Уже есть идеи, кто убийца?
– Пока нет, но у меня есть идеи насчет его профессии.
– Собираешься обежать все больницы и медучреждения?
– Пусть этим лучше займется Нил. Лично я планирую проверить работников похоронных бюро.
Конечно, было бы благоразумно дождаться Алекса. Он бы помог одеться и сесть в машину. Но это не про Ди-Ди. Ее снедало упрямство, не говоря уже о вселенской обиде на свою руку, плечо, на Мелвина. Она сильная, независимая женщина. Детектив бостонской полиции, в конце концов.
Она сама, черт возьми, сможет одеться, – и плевать на треклятого Мелвина.
Однако у Мелвина было свое мнение на этот счет.
Все началось, когда Ди-Ди попыталась скинуть рубашку Алекса. Стоило ей освободить здоровую руку, как внезапно левое плечо кольнула острая боль. Теперь нужно было выбраться из штанов. По идее, нет необходимости напрягать плечевые мышцы, чтобы снять
Казалось, чем больше Ди-Ди пыталась не напрягать руку, тем сильнее отдавалось каждое движение в шею и плечо. Стиснув зубы, детектив достала из шкафа темно-серые брюки, которые теперь предстояло надеть. Этот болезненный процесс затянулся: очень медленно, дюйм за дюймом, натягивала она штаны. Наконец осталось только застегнуть пуговицу. Четыре попытки, и ни одна из них не увенчалась успехом.
«Что надеть сверху?» – в отчаянии подумала Ди-Ди. Еще одну безразмерную рубашку или лучше пиджак? В итоге она выбрала первое. Так не будет видно расстегнутой на штанах пуговицы, с которой она так и не справилась.
Не в силах больше держаться, Уоррен села на край кровати и заплакала.
Как ей все это ненавистно: бесполезность и беспомощность, постоянное чувство безысходности. Она винила себя в том, что так долго не может выздороветь. Она винила свое плечо за то, что оно так сильно болит, винила свои сухожилия за то, что они оторвали целый кусок от ее кости. А что, если она так никогда и не поправится? Подобные травмы – явление редкое, поэтому никто не мог сказать наверняка, как скоро детектив Уоррен полностью восстановится и восстановится ли вообще. Сможет ли она снова самостоятельно одеваться? Держать пистолет? Обнимать своего сына?
Сколько ей еще придется слоняться без дела, носить одежду мужа, делать вид, что все хорошо, стараться быть сильной? Она не могла так жить. Она слишком молода и слишком преданна своему делу. Она коп до мозга костей. В ее жизни не будет никакой следующей главы, если она не сможет вернуться к работе, которую столь сильно любит.
Любит, даже несмотря на то, что именно работа довела ее до такого состояния, превратила детектива Уоррен в жалкое подобие самой себя.
Ди-Ди легла и уставилась в потолок. Ее одежду составляли только бюстгальтер и незастегнутые брюки. Детектив закрыла глаза и попыталась увидеть то, что должна была увидеть той роковой ночью, до того как ее столкнули с лестницы.
Мелвин. Мелвин, прием. Я здесь, я готова, я хочу знать. Ну же, Мелвин. Дай девушке передохнуть и сходи покурить, что ли. Просто дай мне все вспомнить.
Не это ли советовала доктор Глен? Если Ди-Ди все-таки решится заговорить с Мелвином, она должна напрямую попросить его помочь ей все вспомнить. Тогда ее Изгнанники обязательно сдадут свои позиции. А Ди-Ди всего лишь нужно быть готовой узнать всю правду.
Мелвин молчал. Точнее, как обычно, продолжал болезненно подергивать ее изнутри.
– Я готова, – сквозь зубы выдавила она. – Я справлюсь, Мелвин. Ну же, ты, ничтожный грязный сукин сын. Я должна знать. Скажи мне.
Тишина.
– Меня столкнул убийца? Вернулся, чтобы оживить в памяти все подробности полета своей фантазии, и был неприятно удивлен, увидев там меня?
Правда, большинство убийц стараются держаться подальше от места преступления. Пройти под оградительной лентой прямо под носом у полиции более чем рискованно. Этот смельчак сразу бы оказался в тюрьме за незаконное проникновение на закрытую территорию, а допрос прояснил бы остальное. Конечно, какого-нибудь психопата-убийцу, уверенного в своем превосходстве, могла привлекать такая своего рода игра. Но вряд ли это их случай. Человек, который убивает женщин, пока те спят, настолько уверен в себе? Ди-Ди очень сильно в этом сомневалась.