Ничейный час
Шрифт:
И так спокоен и страшен был его голос, что Науринья Прекрасный, укрощенный, молча склонил голову и больше не сказал ни слова.
— Пойдет госпожа Диэле.
Госпожа Диэле облегченно вздохнула и улыбнулась, тая от счастья. Науринья будет в безопасности.
Позже, когда она уходила в этот опасный и долгий поход, Науринья прощался с ней с такой нежностью, которой она не видела от него с той страшной ночи, когда его нашли умирающим. Он плакал, он словно обезумел, когда понял, что может потерять ее. Он стал прежним — хотя бы ненадолго. И это было счастье госпожи Диэле.
Майвэ же стиснула
Но он удалит Арнайю Тэриньяльта, который ничего не знает про любовь Майвэ. И ее выдадут замуж, пока его не будет…
— Тебе, Онда, бард Ньявельтов, вот что я скажу — я потребую залога.
— Ты получишь его.
— Я услышал тебя, — хлестнул его взглядом Ринтэ. — Я хочу, чтобы твой господин, Блюститель Юга, сам приехал в Холмы как заложник. Нет! — он поднял руку, и открывший было рот Онда замолчал. — Я, Ринтэ, доверяю ему. Но я, король Ночи и хранитель Холмов, не могу позволить себе доверять Дню. Я сказал. Ты, Онда, если имеешь право говорить от имени своего господина…
— Имею, — кивнул Онда.
— Хорошо. Тогда ты сейчас от имени его при всех скажешь — разведчикам Ночных дозволено выходить на земли Дневных невозбранно, в любое время и в любом месте. И это да будет подтверждено во имя Уговора.
Онда встал.
— Я подтверждаю. Там, где власть моего господина, Блюстителя Юга — будет так.
— Нет. Кровью поклянешься.
Бард с готовностью протянул руку.
— Я без оружия здесь, в Совете.
Ринтэ, не спуская с него холодных искристых глаз, снял с пояса нож и протянул ему. Онда медленно провел лезвием по огромной ладони и вылил быстро накопившуюся пригоршню крови на пол.
— Кровью своей клянусь Земле, что говорю от имени своего господина, владыки Юга, блюдущего Уговор. Я говорю его устами. Дозорные и разведчики Ночи могут выезжать в земли Дня, там, где в земле течет сила моего господина. Там, где нет его власти, его люди будут помогать вам. Вирранд Тианальт сказал устами Онды, барда Ньявельтов, своего верного вассала.
Ринтэ смотрел на него исподлобья, с невеселой усмешкой.
— Когда мы разведаем пути, мы решим, кто будет сопровождать вашего принца. — Он посмотрел на Науринью, и тот кивнул. Прикрыл глаза, уголки его губ приподнядлись в подобии улыбки — или оскала.
— Ты, — Ринтэ посмотрел на принца, — поедешь со мной в Объезд, и после весеннего Объезда примешь венец Холмов. А мне, сдается, придется пойти в поход с тобой, Науринья.
— Нет, мне!
Все обернулись к ней. Майвэ встала. Руки ее дрожали, дрожал голос.
— Я не давал тебе слова.
— Я знаю. Но я должна сказать! Пожалуйста!
— Дядя, государь, позволь ей!
Ринтэ сверлил дочь взглядом.
— Не будет так, отец. Я знаю, я видела. Я дочь Ничейного часа, дочь мага и выродка, Ночи и Дня. Не тебе идти в земли Дня. — Она обернулась к Онде. — Я из рода королей, древних близнецов, и если случится беда с вашим принцем, то я встану на Камень, у меня есть на это право. И у меня есть наследство моей крови. Мой отец — сын Ночи, сильный маг и ученик барда. Нельрун, Науринья, вы знаете меня — скажите, много ли в Холмах магов лучше меня? А я отвечу — не много. Я стояла у Провала. Отец, я лучше всех. Ты это знаешь. Я должна идти туда!
Взгляд отца был непроницаем, лицо бесстрастно
— Я слышал тебя. — Он отвернулся. — Но не услышал.
Ринтэ в гневе спустился из спальной по боковой винтовой лестнице вниз, запечатав дверь за собой тайным словом. Мало кого он приводил сюда. Комната находилась на втором уровне, и если захотеть, то стена станет прозрачной изнутри, и он увидит сады. Но это разрушит одиночество и не даст сосредоточиться. Здесь когда-то бывал его отец, пусть и не часто. И Ринтэ, тогда еще Старшего принца, он привел в эту комнату за пару лет до своей гибели.
Ринтэ пришел не за воспоминаниями. Он зажег светильный камень. Тени разбежались по углам, повисли под потолком, затаились, с любопытством наблюдая. Это были свои, домашние тени, что-то вроде кошек или ручных летучих мышей, он их не боялся.
Он подошел к столу, снял покрывало и провел ладонью по столешнице, на которой была выложена карта Холмов. Он усмехнулся. Это было сделано давно, и многое можно было бы поправить. Например, он знал, что находится в Средоточии, а здесь оно было лишь обозначено серебряным кружком. И долина Костей никак не была отмечена.
Но Лес Теней так и оставался темным запретным пятном кругом вокруг Средоточия, рассеченном лишь со стороны Белой дороги.
Ринтэ открыл сундук и достал большую книгу, похожую на огромный плоский ларец. Перелистнул. Вот та же карта Холмов. Вот Королевский холм и подземелья под ним. Перевернул несколько страниц. Мертвый холм. Насколько верны карты — даже Богам вряд ли известно. Наверное, у Тэриньяльтов больше сведений. Ну что же, Тэриньяльту и выяснить все.
Об Арнайе он думал одновременно и с неприязнью, и с ощущением вины. Тэриньяльт не виноват, что Майвэ взбрела в голову дурь влюбиться в человека вдвое старше себя. Да еще и ущербного. Ничего, перебесится.
Нет, не перебесится. Это его дочь.
Да пропади все пропадом, сейчас не об ее безумствах надо думать! Ах, Майвэ, Майвэ! В земли Дня, сейчас! Так и отпустил! Будет сидеть в Королевском холме, под надзором! Даже пусть за Тэриньяльта выходит — если он ей еще ответит, как же! Ринтэ даже засмеялся зло, представив, как девчонка пойдет свататься к мужчине, да еще к Тэриньяльту.
Да-да, пусть выходит за него. Но из Холмов она не выйдет. Это решено.
Он захлопнул книгу. Ладно, надо подумать о более важном.
Нужны сведения. Ото всех Холмов, от охотников и стражей, от разведчиков. И о верхних путях, и о подземельях. Об этом уже было сказано и решено, и во всех Холмах — и малых, и великих, тотчас засядут за труды. Когда он отправится в Объезд, в каждом Холме его уже будут ждать отчеты, и его писцы и книжники составят полное описание всего, что можно описать. Когда-то Дед вызывал на поединок за магические книги. Что же, он будет вызывать за хроники.
А вот с Подземельями будет труднее, если там и правда все меняется настолько сильно. Но ведь остаются же какие-то проходы, которые не менялись многие века… Тэриньяльт сумеет это сделать, Ринтэ был уверен. И когда настанет Макушка лета, они будут знать лучший путь к столице Дневных. И по земле, и под землей.