Ничто не разлучит нас

Грэм Хизер

– Так для чего ты пришла сюда? – спросил он снова непреклонным, резким тоном. Сегодня этот мужчина не шептал красноречивых фраз о любви.

– Я хотела тебя увидеть.

– Зачем?

Она пристально посмотрела ему в глаза, а потом отвернулась и уставилась в темноту.

– Мистер Эйнсворт, – тихо молвила девушка, – я надеюсь, в вашем сердце есть уголок для милосердия и сострадания.

Перси подошел к ней сзади.

– Не надо больше играть со мной в шаловливую маленькую кокетку, Катрина. Я ведь не чета ни дуракам-лакеям твоего братца, ни красным мундирам, ни щеголям в новомодных фраках. Мы уже

довольно долго играем в кошки-мышки. Ты понимаешь, что я тебя люблю и желаю. Скажи мне по-простому, зачем ты пришла?

Он взял ее за плечи, медленно повернул к себе лицом и, едва подавив ругательство, напомнил себе, что перед ним – сестра Генри Сеймура, воспитанная барышня из знатного рода. Он намеренно резок с ней, чтобы не позволить заигрывать с собой, хотя в отношениях с ней союзниками могли быть лишь нежность и терпение. Даже прикасаясь к Катрине, следовало быть настороже. Чтобы как-то сдерживать поток страсти, пробужденный соблазнительным ощущением женских форм под ладонями, ему необходимо было не отрываясь смотреть в невинные глаза и на ангельски светлое золото волос. Но сейчас ему нужно только одно – правда. Он немного смягчил тон, но по-прежнему резко спросил:

– Так зачем же, Катрина?

– Потому что мне стыдно! – шепнула она.

Перси некоторое время молча смотрел на нее, ласково трогая большими пальцами ее щеки и думая, как шелковиста эта кожа, а девушка – юна и прекрасна.

Он поднял глаза и вгляделся в темноту сквозь пространство огороженной площадки в сторону сарая, потом вновь осмотрелся по сторонам и не увидел ничего, кроме смутных очертаний лошадей и деревьев.

– Идем, – сказал Перси, накинул ей на голову капюшон и обнял за плечи. Он торопливо провел ее через двор в сарай и закрыл двери на засов. В темноте нашарил лампу, зажег ее и поднял высоко над головой. Над дверью нашлась небольшая консоль, куда Перси установил светильник, после чего шагнул в центр помещения. Здесь он скинул с плеч камзол и аккуратно повесил на загородку стойла. Затем обернулся к Катрине, робко мнущейся у входа, и поклонился:

– Позвольте ваш плащ, миледи?

Она нервно покачала головой – слишком хорошо помнила, что это за место. Перси не стал приближаться к ней. Сегодня он решил не повторять сценария первого свидания. Он по-прежнему подсмеивался над ней, добивался того, чего хотел, но оставался красноречив и обходителен. Сегодня он, казалось, подкрадывался к ней, изо всех сил превозмогая еле сдерживаемое нетерпение. Напряжение нарастало, и Катрина в который раз удивилась, как она отважилась на новое свидание.

Она отчетливо понимала, что Перси жаждет ее. Но если когда-то, общаясь с ним, без труда меняла кокетство на высокомерие, то теперь серьезно сомневалась в своих силах и способности решительно отказать ему в близости. Его поцелуи, как приворотное зелье, отнимали у нее способность к сопротивлению, а каждое прикосновение разжигало яростное пламя в душе.

Но сегодня он не тронул ее. Наверное, догадался о предательстве. А если это так, то она не напрасно боится.

Перси прошел в дальний угол сарая и уселся на высокий стог сена. Он вытянул длинные ноги, улыбаясь Катрине, отыскал соломинку и принялся жевать ее.

– Может, здесь не так удобно, как на диване в гостиной, но давай присядем.

Она улыбнулась,

и улыбка очень понравилась Перси, потому что легко поселилась на ее губах, несмотря на то что девушка явно смущалась и нервничала. Катрина сделала несколько шагов от двери и, остановившись посередине, на том же месте, где до этого стоял Перси, расстегнула плащ, скрепленный на шее. Тяжелая материя соскользнула с плеч и упала к ногам. Катрина подняла плащ и положила поверх камзола, а Перси подумал о том, как она красива. Волосы сегодня не были заплетены в косы, а золотой волной ниспадали на спину, и он не удержался, представляя, как они расстилаются под лежащей Катриной или окутывают его голое тело.

«Идиот, – остановил он себя. – О чем ты думаешь?! Представь-ка лучше, что ты пришел к Генри Сеймуру просить руки его сестры. У джентльмена наверняка случится удар».

Перси указал на место рядом с собой:

– Проходи. Садись. Честное слово, я не волк и тебя не укушу.

– Сударь, вы уже куснули меня однажды! – Катрина мимолетно улыбнулась с такой иронией в глазах, что Перси не сразу вспомнил, о чем она говорит. Он твердо уверен в ее невинности, но, может, все женщины рождаются со способностью соблазнять? А может, и не все, а только некоторые?

Она взялась за вертикальный шест, подпиравший потолок сарая, и прокрутилась на вытянутой руке, как на карусели.

– Поэтому близко подходить все-таки опасно.

Перси пожал плечами, продолжая посасывать свою соломинку, но уже более внимательно приглядываясь к ее фигуре.

– Опасно, Катрина? Хотелось бы знать, для кого? Девушка остановилась к нему спиной и помолчала.

Перси снова подумал, как она красива. Как юная лань. Вот-вот задаст стрекача, едва лишь он сделает неосторожное движение.

– Катрина! – окликнул он, и она обернулась. – Хватит. Шутки в сторону. Заигрывания, флирт – все кончено. Если ты пришла, чтобы снова мучить меня, предупреждаю: беги сейчас, пока не поздно. Она опустила голову:

– Если я мучила тебя, то прошу прощения. Но ты виновен не меньше, потому что первый затащил меня сюда.

– Я сделал это от сильной любви к тебе. Катрину поразила нежность его голоса. Перси рывком поднялся с сена и взял девушку за руки. Он собирался предложить ей сделать выбор, которого, в сущности, у нее нет. Ей суждено быть с ним, потому что они влюблены. Но лишь молча глядел в лицо Катрины, наслаждаясь видом влажных прелестных глаз и блестящих розовых, слегка приоткрытых губ.

Он поцеловал ее, придерживая за хрупкий подбородок. Катрина не сжала губ и не сопротивлялась. Он заполнил ее рот страстными движениями языка, соблазнительно ласкающего и гладящего самые сокровенные его уголки. Она робко ответила на поцелуй. По мере того как она смелела и становилась все увереннее, ее руки переместились с плеч Перси на голову и пальцы вплелись ему в волосы.

Перси крепко обхватил ее, поднял и отнес на стог сена, продолжая упиваться поцелуем. Когда они рухнули на мягкое травяное ложе, он не прервал жаркого поцелуя, ласкал и нежно прикусывал губы, вкушая их неземную сладость. Он гладил и целовал ее шею, высокие, юные и упругие груди, крепко сжатые корсетом… Перси прильнул лицом к соблазнительной ложбинке между ними и понял, что девушка дрожит. Тогда он поднялся над ней.