Ничто не случайно
Шрифт:
Немного погодя вернулись наши летуны.
– Прекрасно, – заявила всем нам Дьюк. – Огни и звезды. Но уже через пять минут я сказала: «Хочу вниз, хочу вниз!» У меня начало возникать желание прыгнуть вниз.
– Она не смогла бы выпрыгнуть из самолета даже если бы захотела, – сказал Пол. – Она даже дверцу на смогла бы открыть.
Дьюк поговорила еще немного о том, что она чувствовала во время полета, но слова ее были осторожны и сдержанны. Мне было интересно, что она думает на самом деле.
Часом позже мы поблагодарили хозяев,
Плохо бы мне пришлось, если бы мотор отказал при взлете, – сказал Пол. – Я знал, что луг где-то внизу, но я его совершенно не видел. Я вообще перешел на полет по приборам, как только мы оторвались от земли… Кругом была ЧЕРНОТА! Я даже не мог понять, где горизонт. Призрачное какое-то ощущение – то ли город, как звезды, то ли звезды, как город.
– По крайней мере, ты оставался на дистанции планирования, пока находился в воздухе, – сказал я.
– О, когда мы взлетели, проблем не было. Разве что при самом отрыве.
Мы ввалились в контору и включили свет.
– Ну и денек.
– Эй, казначей, сколько денег мы сегодня заработали?
– Не знаю, – ответил Стью и улыбнулся. – Давайте завтра, сосчитаем, ребята. – Стью стал старше с того дня, когда вступил в наш цирк. Он знал нас, в этом вся разница, подумал я, и я очень хотел бы, чтобы мы могли то же самое сказать и о нем.
– Черта с два мы их сосчитаем завтра, – сказал я. – Завтра мы проснемся и окажется, что наш казначей свалил в Акапулько.
– Валяй, считай, Стью, – сказал Пол.
Стью принялся вытряхивать из карманов на кушетку наш самый крупный заработок за все лето. Все карманы были забиты охапками смятых купюр, и бумажник его тоже был полон до отказа. Высокая гора сваленных в кучу денег производила внушительное впечатление.
Под нашими взглядами Стью разложил их в стопки по пятьдесят долларов в каждой. Получилось семь стопок плюс несколько лишних купюр; триста семьдесят три доллара.
– Для одного летного дня недурно, – сказал я.
– Минуточку, – сказал Пол, подсчитывая что-то в уме. – Что-то здесь не так. Если по три доллара за полет, тогда как мы могли выйти на такую цифру как 373?
Стью похлопал себя по карманам.
– А, здесь еще целая пачка, я о ней забыл, – сказал он и под хор подозрительной воркотни отсчитал еще семнадцать долларов, добавив их к последней стопке. – Не знаю, как это могло получиться.
– Это нам предостережение, Пол, – сказал я. – Придется нам приглядывать за казначеем.
И вот, перед нами лежали 390 долларов, словно отражение 130 пассажиров, большинство из которых до этого ни разу в жизни не поднималось в воздух. Можно уничтожить эту пачку денег, подумал я, или истратить их до последнего гроша, но невозможно уничтожить полеты, пережитые сегодня этими 130 людьми. Деньги были всего лишь символом их желания летать, увидеть земные дали. И на какое-то мгновение, я, промасленный пилот-бродяга, почувствовал, что, возможно, сделал что-то стоящее на этой земле.
– Как насчет горючего и масла? Сколько с нас за это?
Я проверил список расходов и сложил цифры. – Получается $42.78. Мы сожгли 129.4 галлона горючего и 12 кварт масла. Нам надо заплатить Стэну за те детали, которые мы у него взяли. Ацетилен, кислород, сварочные стержни и все такое. Как по-вашему? Двадцати долларов хватит?
Они согласились, что хватит.
Стью принялся вычислять, как разделить деньги на четыре части, отложив одну пачку для Джонни Колина.
– О'кей. Получается каждому по 81 доллару 80 центов и два цента в остатке. Будет кто-нибудь проверять мои цифры?
Взялись проверять мы все, оказалось, что он сосчитал правильно. Он положил лишние два цента на пачку Джонни – на пересылку денег по почте.
– Знаете, – сказал я, когда все мы уже улеглись на ночь, – может, это даже хорошо, что мы не оказались на этом шоу с десятью самолетами или сколько их там было. Единственный раз, когда можно было занять все десять самолетов катанием пассажиров, был такой день, как этот. Вдесятером мы бы подохли с голоду; мы даже не смогли бы расплатиться за горючее.
– Ты прав, – сказал Пол. – Двух самолетов, максимум трех, было бы вполне достаточно, если ты не захочешь поставить дело на плановую основу и мотаться по местным ярмаркам и воздушным утренникам.
– А ты можешь себе представить такую организацию дела? – спросил я. – Сегодня, парни, все мы летим курсом сто восемьдесят, восемьдесят восемь миль до Ричленда, где все мы будем катать пассажиров с полудня до двух тридцати. Затем мы проследуем сорок две мили на запад, где будем возить пассажиров с четырех часов до четверти седьмого… Паршивое это дело. Я рад, что мы – это мы.
– Ты, вероятно, скажешь, что нас что-то «направляет», и что другие самолеты просто не смогли бы этого сделать? – спросил Пол. – И что все эти аварии не могут нас остановить?
– Уж лучше тебе поверить в то, что нас что-то направляет, – ответил я.
В свете случившихся с нами чудес я верил в это все больше. И все же, хотя Средний Запад Америки оказался и красивым, и добрым, – я не переставал задумываться о том, какие еще приключения могут быть направлены на путь Великого Американского Воздушного Цирка. Сам я не особенно стремился к приключениям и надеялся иметь немного покоя.
Я забыл, что для бродячего пилота покой – это катастрофа.
Глава 10
НА ДРУГОЕ УТРО мы отправили деньги Джонни, всю наличность в толстом конверте и с ней записку со словами благодарности.
За поздним завтраком в кафе Пол просмотрел список клиентов, которых, он обещал сфотографировать.
– Есть одна фирма на окраине Чикаго. Я просто должен отправиться туда и сделать снимки. Потом еще одна в Огайо, и в Индиане… Мы не собираемся лететь в Индиану?