Ничья
Шрифт:
Вынув телефон из кармана, зашла в приложение такси, не глядя возвращая ему пиджак.
— Спасибо, Рэм.
— Софи, — приподнял уголок губ, перекинув ткань через парапет, все так же глядя перед собой.
— Сейчас будет звенящая пошлость с бартером услуги на услугу? — усмехнулась, забивая адрес в строку местоположения.
— Верно. — Негромко рассмеялся Рэм, немного опуская голову, все так же глядя на воду. — Выпей со мной кофе.
Как непредсказуемо, Рэм Алексеевич!.. Я уже грешным делом помыслила, что кто-то теряет хватку.
— Первый час ночи. —
— Это же бартер, — неторопливо перевел на меня взгляд кратко улыбнувшихся карих глаз, чтобы резонно подметить, — и я прошу у тебя не много.
— В Макдоналдс. — Устало полукивнула я, первой направляясь к его автомобилю.
Ожидаемо не стал ни возражать, ни в другое место ехать, все же нагнав так, чтобы успеть распахнуть передо мной переднюю пассажирскую дверь.
Машина другая, не та, на которой он ездит с водителем. И запах в ней иной, так пахнут новые автомобили. Хотела поздравить с покупкой, когда он выезжал с парковки, но передумала, скрещивая ноги и поставив локоть на широкий подлокотник. И снова какая «неожиданность» — рядом локоть не поставил, даже напротив — левая рука на подлокотнике двери, правая полусогнута на весу и удерживает руль: деликатно отстранен, оставляет мне личное пространство. Пока еще оставляет.
В темном, мягко подсвеченном салоне негромко бормотало радио. За слабо тонированными передними окнами неторопливо проплывал ночной город в объятиях уютного света ночных фонарей. Выделил мне около минуты на адаптацию и негромко с улыбкой в голосе, оповестил:
— Оксана родила. Девочку.
— Да ты что! — удивилась я, поворачивая к нему лицо и вспоминая жену приятеля Рэма. Оксана была из тех единиц с которыми я всегда охотно виделась. Простая, бойкая и смешная. — Как назвали?
— Все-таки Анжелика. — Мягко улыбнулся, скользя взглядом по зеркалам, собираясь перестраиваться. — Иван Андреевич поворчал, конечно, но все же это его долгожданная внучка, поэтому ворчал он недолго.
— Он хотел назвать Ефросиньей, кажется… — немного нахмурилась, слабо припоминая причину перманентного Оксаниного возмущения.
— Угум, — кивнул Рэм, бросив на меня взгляд, когда остановился на светофоре. — Помнишь, на его юбилее Оксана ему при всех высказала, что если забеременеет, никакой Фроси деду ждать не стоит, скорее Доместосом назовет. Свое слово она сдержала. Не Доместос, конечно, но Анжелика тоже неплохо звучит.
Негромко рассмеялась, вновь глядя в боковое окно. Обсуждая давно не виденных общих знакомых, незаметно подъехали к Макавто. Заказав два кофе, Рэм повернулся ко мне:
— Пирожок с вишней? — приподнял бровь.
Потому что я их любила несмотря на жирность и безумную калорийность. Была пирожковой наркоманкой. Рэм нередко их привозил, я потом едва не плакала в спортзале, но ела, а он всегда смеялся, видя мои отчаянные глаза, когда я с аппетитом поедала фастфуд, сидя у него на коленях и выговаривая ему за то, что он мне это привез. Ела, страдала, наслаждалась, обжигалась, а он, смеясь, сцеловывал с моих губ бурчание и вишню.
— Только
Припарковался недалеко от Мака. Вновь треп ни о чем. На его губах кофе и никотин, выдыхаемый в окно, на моих кофе и вишня. Атмосфера в салоне ностальгическая, балансируемая на грани, но он ее удерживал, посекундно считывая мою мимику и интонации. Да, сейчас ошибаться нельзя, ведь голубка почти в силке. Ну-ну.
Глядя в лобовое, слушая его, отвечая ему, улыбалась, когда смешно шутил и мысленно снисходительно усмехалась, когда Рэм понимал, что отклика нет. Нет отдачи. Несмотря на почти непрерывное общение, на наличие общих знакомых и общее прошлое. Нам есть что обсудить, но не о чем… почувствовать.
Отставив почти допитое кофе на консоль, вновь вынула из своего кармана телефон, чтобы вызвать такси.
— Я отвезу, — обозначил, выдыхая дым в окно. Почти сразу опомнившись, молниеносно оценивающе посмотрев на зевающую меня, ожидающе глядящую в экран пока открывалось приложение, и мягко попросил, — позволишь?
— Нет. — Отозвалась я, вглядываясь в номер дома на ближайшей вывеске, поскольку включенная геолокация что-то напутала.
— Подождешь в машине, пока такси не подъедет?
Безразлично пожала плечом, подтверждая заказ и немного досадуя, что время ожидание больше десяти минут. Пятница, черт ее дери…
Отстраненно отвечала на его вопросы о своей работе. Он терпеть не мог мое увлечение фотографией и когда-то убедил, что это неприбыльное дело, отнимающее излишне много сил, а если меня так тянет к эстетике, рисованию, творчеству и подобному, то нужно получить образование и пробовать себя в сфере дизайна.
Такси подъезжало и я потянулась к ремню, только сейчас заметив, что не отстегнула. Сидела в кресле ровно, мало двигалась, он мне не мешал.
Рэм повернулся на своем сидении полубоком, пальцами правой руки коснувшись кнопки отщелкивающей ремень за секунду раньше моей руки. И оставшись в непосредственной близости. Смотрела в экран телефона, открывая чат с водителем, чтобы обозначить, что несколько задержусь, но простой и ожидание оплачу и чаевые накину. Получив согласие водителя, затемнила экран, не глубоко вдыхая запах теплого парфюма и не поворачивая лица к Рэму, глядящему мимо меня в мое окно, положив левую руку на руль, а локтем правой уперевшись в широкий подлокотник, свесив с него кисть так, чтобы кончики его пальцев и мое бедро отделяли считанные миллиметры.
Повернула к нему лицо. Опасно рядом и ждет реакции, все так же глядя мимо меня. И этот очень умный и одновременно очень глупый мужчина все еще не понимал очевидных вещей.
— Софи… — тихо позвал Рэм, — у нас была бы годовщина сегодня. Ты помнишь?
— Завтра. — Хмыкнула, убирая телефон в сумку и вновь взглянув на него.
Горькая улыбка на долю мгновения тронула уголки его губ. Едва заметно качнул головой. Снял руку с руля и медленно приблизил ко мне, ладонь расслаблена, открыта, держит в поле зрения, будто опасается напугать. Спугнуть.